Стихотворения (1884 г.)

Бенедиктов Владимир Григорьевич

Л. Е. Ф.

Есть два альбома. Пред толпою Всегда один из них открыт, И всяк обычною тропою Туда ползет, идет, летит. Толпа несет туда девице – Альбома светлого царице – Желаний нежные цветы И лести розовой водицей Кропит альбомные листы. Там есть мечты, стихи, напевы И всякий вздор… Но есть другой Альбом у девы молодой, – Альбом тот – сердце юной девы. Сперва он весь как небо чист, Вы в нем ни строчки не найдете, Не тронут ни единый лист В его багряном переплете. Он – тайна вечная для нас, Толпа сей книжки не коснется, – Для одного лишь в некий час Она украдкой

развернется, – И счастлив тот, кто вензель свой, Угодный ангелу-девице, Нарежет огненной чертой На первой розовой странице! Между 1842 и 1850

Как хороша!

Перед нею умиленьем Свято теплилась душа, И, проникнут упоеньем, Я шептал с благоговеньем: «Боже мой! Как хороша!» Но чрез миг, пред милым ликом Страстным пламенем дыша, Задрожав в восторге диком, Пал я ниц с безумным криком: «Черт возьми! Как хороша!» Между 1842 и 1850

Ужин у кардинала Ришелье

Комната в гостиницена дороге из Парижа в Рюэль, где находится загородный дом кардинала-министра. Вкаминеразведен огонь. Пожилой человек сидит у камина и просушивает измокшую свою одежду. Это – Гоше, незначительный парижский ремесленник из улицы Сен-Дени. От времени до времени видны проблески молнии и слышны раскаты грома.

Гоше (один)

Какая буря! Черт возьми! Досадно! Вот и остановка! Вот так-то с бедными людьми Всегда бывает, – всё неловко, Всё не под стать, везде беда. Сам бог немилостив к ним – да! Где нужно вёдро – шлет им бурю. Знать, не для бедных создан свет!

Молния и гром.

Ишь как блестит, гремит! Да нет! Уж я глаза себе зажмурю И уши наглухо заткну, А до Рюэля донырну, Хоть в море обратись дорога! Чай, мул мой отдохнул немного Теперь в конюшне – свежих сил Себе подбавил. В самом деле, К чему ж заране я уныл? Ведь к сроку буду ж я в Рюэле!

Входит проезжий в мокрой одежде.

Незнакомец (не видя Гоше)

Э! Время терпит. Отдохну В гостинице. (Подойдя к камину и увидя Гоше.) Ах, извините! Я думал: к один здесь…

Гоше

Ну! Так что ж такое? – Стул берите, И сядем вместе у огня. Ведь вы проезжий здесь, я – тоже, Вы не помеха для меня. Притом я тотчас еду…

Незнакомец

Боже! В такую бурю? (В сторону.) Как он мил, И прост, и вежлив в обращенье!

Гоше

Что ж делать? Я бы не спешил, Когда б не крайность. Приглашенье Такое важное! Вовек Не ожидал… да вот – поди же! Да придвигайте стул поближе!

Незнакомец (в сторону)

Ужели знатный человек? В нем вовсе нет дворянской спеси, Я думал – он из нашей смеси Простонародной.

Гоше

Я спешу В Рюэль, и вас сказать прошу: Куда ваш путь?

Незнакомец

Да я – туда же – В Рюэль. Притом скажу вам даже – И я по крайности почти.

Гоше

Так вот – нам вместе б по пути! Я – человек нецеремонный, И если вы так благосклонны…

Незнакомец (в сторону)

Когда б

он знал, кто я!

(Вслух.)

Весьма Приятно ваше предложенье, Но – этой бури кутерьма Меня пугает. Приглашенье, Сказали вы, торопит вас. Меня ж в Рюэль влечет приказ. Я тороплюсь по тяжкой службе, Которой сил нет выносить. А вы?.. Могу ли вас спросить?..

Гоше

Да как сказать-то вам? – По дружбе Недавней, новой для меня. В Рюэле, с нынешнего дня, Каким-то случаем, мне темным, Попасть я должен в знатный круг.

Незнакомец

Позвольте… Быть боюсь нескромным Через такой вопрос… Ваш друг… Он кто такой?

Гоше

Не бойтесь! – Тайны Тут нету. Это так – случайно Всё вышло. Переход мой быстр.

Незнакомец

Так кто же?..

Гоше

Кардинал-министр, Сам Ришелье. Да.

Незнакомец (встает)

Извините! А я так запросто…

Гоше

Сидите! Всё вздор! Не лезть же мне в князья Иль графы! Выслушайте: я Мещан лишь знаю – нашу братью И не якшался век со знатью. Куда мне? Боже упаси! У герцогов Монморанси Служили, правда, поварами Отец и дед мой, – вот вся связь Моя со знатными домами – И та злой казнью прервалась Над герцогом. Я просто – скудный Ремесленник парижский. Тут, Я говорю вам, случай чудный – И только. Вдруг мне подают Записку. Развернул – зовут Меня… Не знаю – видно, нужен Я кардиналу стал… на ужин К нему сегодня. Боже мой! Всё закружилось в околотке, – Кричат, разинулись все глотки: «Смотрите! Экой ведь какой Гоше счастливец-то на свете!» Я одурел. Жена и дети Засуетились и сейчас Давай мне туалет мой ладить, Скоблить и чистить, мыть и гладить; Всё приготовили как раз. Гляжу – ну просто чародейство! Вы понимаете? У вас, Быть может, также есть семейство, Которое вас любит, ждет…

Незнакомец

Жена и дети есть.

Гоше

Ну вот, Как нас судьба во всем сближает! Так ваше сердце понимает, Что чувствует теперь мое! Да, быть кому господь назначил Отцом… Позвольте – как я начал Рассказ-то? – Да! Мой фрак, белье – Всё приготовлено, и стекла Очков протерты – ну, взглянуть, Так любо! Снарядился в путь – И вот – извольте! – всё промокло Насквозь. Чай, бедная жена И дочери теперь в тревоге. Но я не стану на дороге – Нет, я до цели доберусь, Хоть мокрой курицей явлюсь На приглашенье кардинала С ним ужинать. Такая честь, Вы согласитесь, ведь немало И пользы может мне принесть Существенной: мои делишки Поправятся, теперь нужда И недостатки – а тогда, Надеюсь, будут и излишки. Тогда и ближним услужу, Жену, детей принаряжу; Гордиться, право, я не буду, И вас, поверьте, не забуду При случае. (Подает Незнакомцу руку.) Коль у двора Упрочу я себе местечко – В виду имейте человечка! Однако мне пора, пора! Прощайте! Продолжать беседу Мне больше некогда. Я еду.