Стихотворения. Книга стихов

Ратушинская Ирина Борисовна

«И — в вечерний полёт...»

И — в вечерний полёт, по-ребячьи раскинувши руки, Словно в бездну, роняя затылок в крахмальную стынь — Пронесёмся по снам, ни в одном не уставшие круге, В обомлевших ветрах наводя грозовые мосты! Мы узнаем там тех, кого вспомнить пытались, но меркла У границы сознанья прозрачная память веков. Мы в неё свою жизнь наводили, как встречное зеркало, Но глаза ослеплял свет неведомых нам берегов. В озареньи полёта мы будем бесстрашны и мудры, И придут к нам

крылатые звери с небесных ворот... А в кого превратимся, ударившись оземь, наутро — Нам ещё не известно, и стоит ли знать наперёд? 1984 ЖХ-385/3-4, Мордовия

«Таня Осипова, как вы мне надоели!..»

Таня Осипова, как вы мне надоели! Даже здесь — вдвоём: близнецовый эффект виноват! Серый ветер гуляет по дощатой нашей постели И вечерние мыши вышли на променад. Мы опять в ШИЗО, ох не гладят нас по головке! Под одной звездой отмерзать ото всех забот. Ну, на крайний случай — вы в ШИЗО, а я в голодовке. Или тот же случай, только наоборот. Видно, ангелы наши время нашли и место Спохватиться: где мы болтались врозь, и они правы. Где вы были в Москве во время моих наездов? И где я была, когда в Лефортово — вы? Двум таким безголосым как же было не спеться? От судьбы не уйдёшь: раз уж нас не свели свои — Удружили власти, теперь никуда не деться! Принесли баланду; возьмите на нас двоих. 1984 ЖХ-385/2, ШИЗО, Мордовия

«А в этом году подуло весной...»

А в этом году подуло весной Четвёртого февраля. И на вспененной лошади вестовой В нелепом мундире старинных войн Промчал по мёрзлым полям. Прокатили мускулы облаков По всем горизонтам гром, И запели трубы былых полков Смертью и серебром. И по грудь в весне провели коней, И намокли весной плащи, А что там могло так странно звенеть, Мне было не различить. Но рвануло сердце на этот звон, И усталость крылом смело. И это был никакой не сон: Было уже светло. 1984 ЖХ-385/2, ШИЗО, Мордовия

«Лошади мои, лошади!..»

Лошади мои, лошади! По каким боям — гривы по ветру? Что за бабы плачут у повода? Что за пули ждут своей очереди? Серые мои, рыжие! По каким холстам — лёгкой поступью? Из каких веков, мои поздние? Из каких переделок выжили? Небывалые мои, гордые! Не косите свои агатовые! Уходя, не надо оглядываться. Лишь копыта в небо — аккордами. 1984 ЖХ-385/2, ШИЗО, Мордовия

«Нарядили в тяжёлое платье...»

Нарядили в тяжёлое платье, И прекрасною дамой назвали, И писали с неё Божью матерь, И клинки на турнирах ломали. И венцы ей сплетали из лилий, И потом объявили святой. И отпели, и похоронили — А она и не знала, за что. 1984 ЖХ-385/2 ШИЗО, Мордовия

«Сойдём с ума печальною весной...»

Сойдём с ума печальною весной, Когда снега вздыхают об апреле, Когда

уже грозит подрыв основ Сугробам; и камины догорели, Когда стоит над нами Орион, Но наплывают странные созвездья, Когда из мира не приходят вести, Но он такой душою одарён, Что прорывается в молчание утрат — С ума сойти! Какого ветра милость? Вот так проснёшься как-нибудь с утра — И всё исполнится, Как только что приснилось. 1984 ЖХ-385/3, Лагерная больница, Мордовия

«Их пророки обратятся в ветер...»

Их пророки обратятся в ветер, В пепел обратятся их поэты, Им не будет ни дневного света, Ни воды, и не наступит лето. О, конечно, это справедливо: Как земля их носит, окаянных! Грянут в толпы огненные ливни, Города обуглятся краями... Что поделать — сами виноваты! Но сложу я договор с судьбою, Чтобы быть мне здесь И в день расплаты Хоть кого-то заслонить собою. 1984 ЖХ-385/3-4, Мордовия

«Мы не войдём в одну и ту же реку...»

Мы не войдём в одну и ту же реку, Не разведём заросших берегов, Не будет нам хромого человека, Который нас перевезти готов. А будет вечер — тёплый, как настойка На тёмных травах; лень и тишина. Тогда отступит лагерная койка, И холод камеры, и ветер из окна. Но мы запомним разговоры в кружку, Счастливейшие сны в полубреду, Мордовских баб, пихающих горбушку: — Хоть хлебушка возьми, не голодуй! И это нам нести своим любимым, По-честному делясь — кому о чём: Всё страшное — себе, Всё злое — мимо, Всю доброту Земли — ему в плечо. 1984 ЖХ-385/3-4, Мордовия

«Над моей половиной мира...»

Моему незнакомому другу Дэвиду Макголдену

Над моей половиной мира Распускают хвосты кометы. На моей половине века — Мне в глаза — половина света. На моей половине — ветер, И чумные пиры без меры. Но прожектор по лицам светит И стирает касанье смерти. И отходит от нас безумье, И проходят сквозь нас печали, И стоим посредине судеб, Упираясь в чуму плечами. Мы задержим её собою, Мы шагнём поперёк кошмара. Дальше нас не пойдёт — не бойтесь На другой половине шара! 1984 ЖХ-385/3-4, Мордовия

«Лилии да малина...»

Лилии да малина, Горностаи, белые псы, Да знамёна в размахах львиных, Да узорчатые зубцы. По настилам гремят копыта, Воронёная сталь тепла. И слетает кудрявый свиток С перерубленного стола. А с небес — знаменья да рыбы, Чьи-то крылья и голоса. Громоздятся в соборы глыбы, Но пророки ушли в леса. Рук иудиных отпечатки На монетах — не на сердцах. Но отравленные перчатки Дарят девочкам во дворцах. 1984 ЖХ-385/3-4, Мордовия