Стихотворения

Зилов Лев Николаевич

17-IV-1913 г.

ЛУНКА КОСТРА

Костёр, потухший в серой лунке, В песке на матовой косе, — И бляха от пастушьей сумки, И след в полыни по росе. А там, на наволоке потном, Забег разгонистый челна И на песке сыром и плотном, Лениво-мутная волна. Уходит солнце глубже в горы И дальше, плоские лучи Желтят песка холмы и норы, Озёра, лужи и ручьи. Полынью пахнет и песками, И стылым ворохом костра, И даже теми рыбаками, Которых грел он до утра. Так наша жизнь — коса речная, И след челна, и след ступней… Лишь слух и зренье б, доживая, Не притупить в мельканье дней!

1913 г.

ТАРАНТАС

Белым

храмом помощницы скорой Принаряжен унылый погост. Палисадник у батюшки споро Принялся и ударился в рост. В палисаднике ходит поповна И раскрыто окно с кисеёй, И на скрипке играет любовно Старый поп, ударяя ногой. К колокольчику, к клячам приучен, Сотни верст перемерив не раз, По гатям, по ухабам замучен, Дребезжит сквозь туман тарантас. Мимо, мимо к часовне, за сосну!… В тарантасе заезжем не он! Отдадут, отдадут в эту вёсну И приход, и поповну в закон. Отдадут с ней и домик, и липки, С залитою слезами скамьёй… Новый поп заиграет на скрипке, Хитрый такт выбивая ногой.

1914 г.

ИМЯ ГОСПОДНЕ

Жидкие брошены сходни, Поет монастырская пристань: «Хвалите имя Господне И ныне, и присно!» — В иконостасе дубовом Спокойные лики прекрасны… И ладан шелком лиловым Тянется ясный. Умной молитвы обрывки, Наперсники дум о бывалом, — На стойке бисер прошивки С игольником алым. Брякают в горсточке чашек Затёртые денежки звонко… Желтеют свечи монашек За ширмою тонкой. Стал пароход молчаливым, А Волга — былинною Волгой. Туда бы, к тихим заливам, Плыть долго бы, долго. Весла поднять над водою, Жемчужные зёрна роняя, Пусть лодку несёт, седою Волной нагоняя. Слушать, как в плёс многоводный Далёкая пела бы пристань: «Хвалите имя Господне И ныне, и присно!»

1914 г.

ЖАЛЕЙКА

Где сладил ты свою жалейку, Дождём пронизанный пастух? Какой корой душисто-клейкой Обвил старательно вокруг? Кто научил лады для песен Прорезать сметливым ножом? Зачем раструб у дудки тесен И плачет, жалуясь, о чём? «Где по канаве незабудка Встаёт с болотистого дна, Была она, пастушья дудка, Неторопливо сплетена. Растёт над кочкою берёзка, На ней ободрана кора, По ней бежит и стынет слёзка, И вянуть листикам пора. Под той берёзкой загубили Меня завистницы мои, Под тою кочкой схоронили И нож оставили в груди. Меня, пастух, ты пожалей-ка, Пригубь ты дудочку свою!» «Взыграй, взыграй, моя жалейка, Потешь отца и мать мою!» Пастух ремень затянет туго, Судьба закинет в дальний край, А дудка, верная подруга, Твердит за пазухой: «Играй!» И где-нибудь остатний колос Сбирая осенью с полей, Отец и мать признают голос Пропавшей дочери своей.

1914 г.

"Сегодня в городе, перед закатом,"

Сегодня в городе, перед закатом, Весеннее, на мокрый тротуар, Блеснуло солнце золотом крылатым, Под ним всплеснулся вывесок пожар. И весело, с письмом в руке, в помятом Пальто, в весенний солнечный угар Метнулся реалистом бледноватым Сам бог весны, бог солнцезарных чар. На миг остановился предо мною, Раскинув руки, обратив лицо В высь голубую, полную весною… Был вдавлен он в блестящее кольцо И заслонен сквозной голубизною… И думал я: о, молодость моя, Мне не видать, не чувствовать тебя!

1914 г.

ЗАЛОМ

По-над бездною ржаною Бархатисты и лиловы Низко плавают, луною Одурманенные, совы. И настоенный на ржи, Перепутанной и тучной, Тянет брагой из межи Воздух сытный и докучный. Из ночного воют псы, Ворожит луны истома… У последней полосы Узел вещего залома. Наспех рваные чекой, Перемаранные осью, Чьей-то

мстительной рукой Туго связаны колосья… Наплывёт на рожь волна, Чуя утро, псы залают, Тускло снизится луна, И туманы заиграют. Встанут жницы над бугром И, кладя поклоны полю, Засудачат про залом И загубленную долю.

1914 г.

СЕНТЯБРЬ

Проходит ночь. В холодном звёздном кресле, Поставленном у сосен на песках, Сидит сентябрь, перебирая чётки, И мутные огни в его зрачках. Он утра ждёт; тогда, высок и важен, Он встанет и пойдёт в лесу пустом Нескорыми широкими шагами, И солнце осенит его щитом, И будет целый день лишь светлым нимбом Его кудрявой строгой голове… Морозный пар отудобит к полудню Свинцовыми росинками в траве. Сентябрь в лесу отряхивает иглы, Срывает листья, шьёт из них ковры; С ним говорят насупленные сосны, И журавли кричат: «Курлы-курлы!» Уходит солнце. Медленным движеньем В костёр зари, на жертвенник земли, Он опускает узкие ладони — И сумерки торжественно легли.

(Год не указан)

ВЕРЛЭН И ПУШКИН

Мне снились томики твоих стихов — Миниатюрные, печатаны петитом; Странички, порыжевшие с углов, Сродни заброшенным могильным плитам. «Я посылаю Вам три томика стихов Довольно легкомысленных — Верлэна, Но строгость скромная милей в венке грехов; Вот пурпурный венок из мака Вам, Селена! Вечор впервые я читал сии стихи. Ночь долго медлила, и много раз, казалось, Двенадцать медное, будя мечты мои, Как эхо полночи на башне раздавалось. Сквозь лёгкий завес букв, сквозь ожерелье слов, Я видел Вас всю ночь такою, как намедни, Когда между колонн в толпе вельможных вдов С улыбкой слушали Вы Геккернские бредни. О Боже, как они злословили меня, Каким ничтожеством живописали! Но — поклонился я — и ангелы, звеня, В улыбке Ваших глаз затрепетали. Ужели? Я боюсь упасть пред Вами ниц, Устами грешными лобзать одежды Ваши, — И посылаю яд сих огненных страниц, Отравленный напиток буйной чаши! Таков поэт: под плеск разнузданных харит, Участник вакханалий одинокий, Он для псалма молитвенно творит Высокоцеломудренные строки». Так снилось мне. Сон разбудил меня. Брожу, курю, рассвета жду послушно, И брезжит сон, как венчики огня Свечей, зажжённых ночью душной.

1915 г.

КНЯЗЬ ОЛЕГ

Снова я слышу печальный Долгий гудок издалёка — Поезд идет погребальный В лунной ночи одиноко. В долго взволнованном стоне Траурный такт его бега — В крепом обитом вагоне Гроб с телом князя Олега. Каждую ночь из тумана Слышен гудок запоздалый. Нежная вскроется рана, Сердце заплачет устало! Грезятся тени убитых, Грохотом битвы отпетых, В мёрзлые ямы зарытых В брошенных чёрных люнетах.

1915 г.

ДУХОВ ДЕНЬ

Когда-то в Вас была я влюблена — Вы, верно, этого не замечали? Был Духов день. В гостиной у окна Мы с сёстрами над пяльцами молчали. У брата, за стеной, чужие голоса, Гитара… Вы рассмеялись громко: «Сегодня Духов день! Вот чудеса! Я стал беспамятен, как экономка!» «Куда ты? Погоди!» — сказал мой брат. «Я в Духов день один!» И Вы ушли, но всё же Я встретила в окне Ваш промелькнувший взгляд… Ну вот и всё! Как я влюбилась, Боже! Я разузнала всё: кто Вы, как Вас зовут И Ваш портрет у брата я украла… Он у меня в руках — какой Вы мальчик тут! Как я его украдкой целовала! Лишь одного я не могла узнать — Про Духов день. В чём дело? Что за тайна? Зачем ушли? Куда? Гулять? Мечтать? Кого-нибудь дождаться не случайно? Да! Столько лет с тех пор уже прошло! И снова Духов день. И солнечно, и людно… И тёплым ветром в окна занесло Из парка музыку… А мне так трудно! Всё почему-то кажется, что Вы Мне помогли б, и всё б переменилось, И всё б прошло! Но это сон, увы! А в сердце вновь тогдашний Вы, Ваш голос, Как в тот далекий день: Вы за стеной, У мужа в кабинете, как бывало Тогда у брата… Ах, зачем Вы не со мной? Я плачу… Слышите? Я так устала!