Стихотворения

Жуковский Василий Андреевич

РАЗНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

МАЙСКОЕ УТРО

Бело-румяна Всходит заря И разгоняет Блеском своим Мрачную тьму Черныя нощи. Феб златозарный, Лик свой явивши, Все оживил. Вся уж природа Светом оделась И процвела. Сон встрепенулся И отлетает В царство свое. Грезы, мечтанья, Рой как пчелиный, Мчатся за ним. Смертны, вспряните! С благоговеньем, С чистой душой, Пад пред всевышним, Пламень сердечный Мы излием. Радужны крылья Распростирая, Бабочка пестра Вьется, кружится И лобызает Нежно цветки.

Трудолюбива Пчелка златая Мчится, жужжит. Все, что бесплодно, То оставляет — К розе спешцт. Горлица нежна Лес наполняет Стоном своим. Ах! знать, любезна, Сердцу драгова, С ней уже нет! Верна подружка! Для чего тщетно В грусти, тоске Время проводишь? Рвешь и терзаешь Сердце свое? Можно ль о благе Плакать другого?.. Он ведь заснул И не страшится Лука и злобы Хитра стрелка. Жизнь, друг мой, бездна Слез и страданий… Счастлив стократ Тот, кто, достигнув Мирного брега, Вечным спит сном.

СТИХИ, СОЧИНЕННЫЕ В ДЕНЬ МОЕГО РОЖДЕНИЯ

К моей лире и к друзьям моим

О лира, друг мой неизменный, Поверенный души моей! В часы тоски уединенной Утешь меня игрой своей! С тобой всегда я неразлучен, О лира милая моя! Для одиноких мир сей скучен, А в нем один скитаюсь я! Мое младенчество сокрылось; Уж вянет юности цветок; Без горя сердце истощилось, Вперед присудит что-то рок! Но я пред ним не побледнею: Пусть будет то, что должно быть! Судьба ужасна лишь злодею, Судьба меня не устрашит. Не нужны мне венцы вселенной, Мне дорог ваш, друзья, венок! На что чертог мне позлащенный? Простой, укромный уголок, В тени лесов уединенный, Где бы свободно я дышал, Всем милым сердцу окруженный, И лирой дух свой услаждал,— Вот всё — я больше не желаю, В душе моей цветет мой рай. Я бурный мир сей презираю. О лира, друг мой! утешай Меня в моем уединенье; А вы, друзья мои, скорей, Оставя свет сей треволненный, Сберитесь к хижине моей. Там, в мире сердца благодатном, Наш век как ясный день пройдет; С друзьями и тоска приятна, Но и тоска нас не найдет. Когда ж придет нам расставаться, Не будем слез мы проливать: Недолго на земле скитаться; Друзья! увидимся опять.

НА СМЕРТЬ А<НДРЕЯ ТУРГЕНЕВА>

О, друг мой! неужли твой гроб передо мною! Того ль, несчастный, я от рока ожидал! Забывшись, я тебя бессмертным почитал… Святая благодать да будет над тобою! Покойся, милый прах; твой сон завиден мне! В сем мире без тебя, оставленный, забвенный, Я буду странствовать, как в чуждой стороне, И в горе слезы лить на пепел твой священный! Прости! не вечно жить! Увидимся опять; Во гробе нам судьбой назначено свиданье! Надежда сладкая! приятно ожиданье! — С каким веселием я буду умирать!

К К. М. С<ОКОВНИН>ОЙ

Протекших радостей уже не возвратить; Но в самой скорби есть для сердца наслажденье. Ужели все мечта? Напрасно ль слезы лить? Ужели наша жизнь есть только привиденье И трудная стезя к ничтожеству ведет? Ах! нет, мой милый друг, не будем безнадежны; Есть пристань верная, есть берег безмятежный; Там все погибшее пред нами оживет; Незримая рука, простертая над нами, Ведет нас к одному различными путями; Блаженство наша цель; когда мы к ней придем Нам провидение сей тайны не открыло. Но рано ль, поздно ли, мы радостно вздохнем: Надеждой не вотще нас небо одарило.

К*** («Увы! протек свинцовый год…»)

Увы! протек свинцовый год, Год тяжкий горя, испытанья; Но безрассудный, злобный рок Не облегчил твои страданья. Напрасно жалобной слезой Смягчить старался провиденье! Оно не тронулось мольбой И не смягчило чувств томленье. Как хладной осени рука С опустошительной грозою Лишает прелести цветка Своей безжалостной косою,— Так ты безжалостной судьбой Лишен веселья в жизни бренной. Цветок заблещет вновь весной, Твое ж страданье неизменно!

<РОМАНСЫ ИЗ ДОН КИХОТА>

«Кто счастливее в подсолнечной…»

Кто счастливее в подсолнечной Дон Кишота и коня его! — Позавидуйте мне, рыцари! Здесь прелестным я красавицам Отдаю свои оружия! Здесь

прелестные красавицы О коне моем заботятся!

«Красавица, я умираю…»

Красавица, я умираю! — Ах, сжалься над моей судьбой! Тебя в час смерти призываю! Блажен, когда любим тобой! Почтенный рыцарь Мантуанский — Родня и благодетель мой…

«Долины, мирные луга…»

Долины, мирные луга, Пещеры дикие, пустые, Скалы угрюмые, седые, Потоков быстрых берега,— Моим стенаниям внимайте! О нежные друзья мои, Печальным эхом повторяйте Упреки страждущей любви Тиранке Дульцинее! Я мир в оковы заключил! Гремел великими делами! Дивил геройства чудесами, Но, ах, жестокой не смягчил! Жестокая — любви не знает! У ног ее лежит герой — Она героя презирает, Гнушается его тоской! Тиранка Дульцинея!

«Великий Дон Кишот, Мерлин перед тобой…»

Великий Дон Кишот, Мерлин перед тобой! Весь тартар возмущен судьбою Дульцинеи! Все силы вышние, волшебники и феи По ней терзаются тоской! Совет их наконец изрек определенье! Внимай и принеси богам благодаренье! «Пусть Санко длинную ременну плеть возьмет И, задницы своей обширной не жалея, По ней три тысячи пятьсот Ударов оточтет: Тогда великая принцесса Дульцинея, Приняв свой прежний вид и с прежней красотой, Явится пред тобой!»

«Здесь тот покоится, кто целый век скитался…»

Здесь тот покоится, кто целый век скитался. Был добрый человек и свято чтил закон! Когда б забавнейшим безумцем не был он, Тогда б из мудрецов мудрейшим почитался!

К ПОЭЗИИ

Чудесный дар богов! О пламенных сердец веселье и любовь, О прелесть тихая, души очарованье — Поэзия! С тобой И скорбь, и нищета, и мрачное изгнанье — Теряют ужас свой! В тени дубравы над потоком, Друг Феба, с ясною душей, В убогой хижине своей, Забывший рок, забвенный роком,— Поет, мечтает и — блажен! И кто, и кто не оживлен Твоим божественным влияньем? Цевницы грубыя задумчивым бряцаньем Лапландец, дикий сын снегов, Свою туманную отчизну прославляет И неискусственной гармонией стихов, Смотря на бурные валы, изображает И дымный свой шалаш, и хлад, и шум морей, И быстрый бег саней, Летящих по снегам с еленем быстроногим. Счастливый жребием убогим, Оратай, наклонясь на плуг, Влекомый медленно усталыми волами,— Поет свой лес, свой мирный луг, Возы, скрыпящи под снопами. И сладость зимних вечеров, Когда, при шуме вьюг, пред очагом блестящим, В кругу своих сынов, С напитком пенным и кипящим, Он радость в сердце льет И мирно в полночь засыпает, Забыв на дикие бразды пролитый пот… Но вы, которых луч небесный оживляет, Певцы, друзья души моей! В печальном странствии минутной жизни сей Тернистую стезю цветами усыпайте И в пылкие сердца свой пламень изливайте! Да звуков ваших громких лир Герой, ко славе пробужденный, Дивит и потрясает мир! Да юноша воспламененный От них в восторге слезы льет, Алтарь отечества лобзает И смерти за него, как блага, ожидает! Да бедный труженик душою расцветет От ваших песней благодатных! Но да обрушится ваш гром На сих жестоких и развратных, Которые, в стыде, с возвышенным челом, Невинность, доблести и честь поправ ногами, Дерзают величать себя полубогами! — Друзья небесных муз! пленимся ль суетой? Презрев минутные успехи — Ничтожный глас похвал, кимвальный звон пустой,— Презревши роскоши утехи, Пойдем великих по следам! — Стезя к бессмертию судьбой открыта нам! Не остыдим себя хвалою Высоких жребием, презрительных душою,— Дерзнем достойных увенчать! Любимцу ль Фебову за призраком гоняться? Любимцу ль Фебову во прахе пресмыкаться И унижением Фортуну обольщать? Потомство раздает венцы и посрамленье: Дерзнем свой мавзолей в алтарь преобратить! О слава, сердца восхищенье! О жребий сладостный — в любви потомства жить!

ДРУЖБА

Скатившись с горной высоты, Лежал на прахе дуб, перунами разбитый; А с ним и гибкий плющ, кругом его обвитый. О Дружба, это ты!

САФИНА ОДА

Блажен, кто близ тебя одним тобой пылает, Кто прелестью твоих речей обворожен, Кого твой ищет взор, улыбка восхищает,— С богами он сравнен! Когда ты предо мной, в душе моей волненье, В крови палящий огнь! в очах померкнул свет! В трепещущей груди и скорбь и наслажденье! Ни слов, ни чувства нет! Лежу у милых ног, горю огнем желанья! Блаженством страстныя тоски утомлена! В слезах, вся трепещу без силы, без дыханья! И жизни лишена!