Стой, бабка, стой

Мак Иван

Векслер некоторое время молчал, затем отвел взгляд от Хана и взялся за журнал. Хан отвернулся. Он все еще сидел, и в его мыслях не осталось ничего от физики и математики. Он думал только о пролетевших годах. В этот момент показалось, что они украдены.

Размышления на эту тему привели его лишь к одному. Он должен был забыть. В конце концов, его главная цель в ином. Хан вновь взялся за журнал и долго вникал в суть написанного, выписывал формулы, но они никак не сходились, и оз одной выкладки вторая совсем не следовала.

Позади

вдруг послышался смешок. Хан резко обернулся и увидел, стоявшего рядом старика.

– Что смешного?
– Спросил Хан.

– Смешно, как вы пытаетесь получить неверный результат. Здесь просто опечатка.

Векслер взял журнал, зачеркнул пару символов, написал другие, а затем прописал на полях: "Исправленному верить. Р.Векслер."

– Вот так вот-с.
– Произнес он и оставив Хана пошел к выходу.

После исправления формула стала совпадать с выведенной Ханом и он вздохнул.

Хоршер читал работу Хана, а Ракид сидел перед ним. Профессор иногда поглядывал на человека, затем продолжал читать, переворачивая листы и складывая прочитанные на столе. Он закончил почти через час, вздохнул и сложив доклад взглянул на своего лаборанта.

– Я не принимаю ваш доклад.
– Произнес он.

– Нет?! Но почему?!

– Ненавижу плагиат.

– Это не плагиат. Я написал все, что понял сам!

– Именно поэтому вы и выступите с этим сами.
– Произнес профессор.
– Так сказать, вместо меня.

Хан смотрел на Хоршера, а тот рассмеялся.

Хан Ракид выступал перед аудиторией профессоров Университета. Они слушали его слова, смотрели на проводимые выкладки, которые Ракид легко писал на доске без подглядывания в свои записи.

Фактически он читал обзорную лекцию по современным экспериментам и теориям света.

Лекция закончилась. Доска была исписана формулами, мел мелкими кусками валялся на полу, а Хан стоял на трибуне и ждал реакции людей.

Внезапно послышались аплодисменты. Хан увидел, как вокруг поднялось несколько человек, а затем встали все. Они хлопали, а он не понимал, почему.

Наступила тишина и к трибуне прошел Хоршер.

– Мне очень жаль, господа.
– Произнес он.
– Но я снова остался без лаборанта.

Вокруг послышался смех.

– Но я рад, что на этот раз мой лаборант уходит не на улицу.
– Человек обернулся к Хану.
– Я представил вашу работу, господин Хан Ракид, как защиту докторской диссертации. Думаю, для вас это сюрприз, но мне почему-то кажется, что вы уже работали в науке и реально имели звание. Мы хотели бы знать, какое именно.

– Я прошу прощения, но у меня нет доказательств.

– Доказательства вы представили только что.

– Говорите же!
– Послышались голоса.

– Я имел звание профессора и преподавал физику.
–

Ответил Хан.

– Вы не хотите сказать, где?
– Спросил Хоршер.

– Я не хотел бы это говорить.
– Ответил Хан.
– По политическим мотивам.

– Политическим? Вы занимались антигосударственной деятельностью?

– Если таковой является физика, то да. Ничем иным я более не занимался.

– Можно узнать, зачем вы назвались именем человека, которого здесь все хорошо знали двадцать лет назад?
– Возник новый голос. Хан узнал в нем голос Векслера, но старик почему-то сидел далеко, позади всех и его не было видно из-за спин людей.

– Один мой знакомый математик говорил, что вероятность, это такая вещь, что даже дважды два может оказаться равно пяти.

Послышались смешки.

– То есть совпадение случайно.
– Произнес Векслер.

– Оно неслучайно с тей же вероятностью, с какой вы видели инопланетян в горах.
– Произнес Хан.

Снова возникли смешки. Большей частью молодой части аудитории.

Векселр поднялся и просто вышел в дверь, что была наверху.

– Я думаю, вы зря об этом вспомнили.
– Произнес Хоршер, взглянув на Ракида.

– Почему?
– Спросил Хан.

– Потому что половина аудитории, перед которой вы находитесь верит, что те события произошли в действительности.

– Я тоже в это верю.
– Ответил Хан.

– Действительно?
– Удивленно произнес Хоршер.

– Вы уже не верите?

– Вас спросили о вашем имени. И нас всех интересует, каким образом вы стали Ханом Ракидом?

– Это произошло не по моей воле.
– Ответил Хан.
– Хном меня назвала мать, а Ракид - фамилия моего отца. У меня не было выбора.

– Однако, среди наших профессоров не нашлось ни одного, кто помнил бы студента с таким именем.

– Спросите Тансего. Он помнит. Я так понял, что уже потерял работу.
– Произнес Хан.
– Мне жаль.
– Он оставил все, покинул аудиторию и ушел домой. В небольшую квартирку, что сдавалась на гроши для студентов. Впрочем, хозяйке было без разницы, студент или лаборант. Главное, что бы платил.

Следующий день начался со странного события. В квартиру позвонили. Хан открыл дверь, но никого рядом не оказалось. Лишь конверт лежал у порога, и он поднял его. Ракид решил, что это от Ирринга, но почерк оказался другим.

"Я прошу вас вернуться на работу. Понимаю, вы обижены за вчерашнее, но в науке обида - самое последнее дело. Профессор Хоршер."

Хан вздохнул и начал собираться. Вскоре он уже шел по дорожке к зданию лабораторного корпуса.

– Здравствуйте, профессор Ракид.
– Послышался голос. Хан поднял взгляд и затормозил, хлопая глазами. Перед ним стояла Татьяна.