"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Придушу гада… – зашипел в ответ Чернокнижник и скинул плащ на руки слуге у дверей. Тот слишком широко взмахнул руками, и полоз ответил на это броском вперед – напугать, ударить, укусить! Слуга с тонким криком присел на пол и прикрылся плащом.
Темный бог не без удовольствия отметил, как похолодели лица сидевших за столом. И жирный обрюзгший старик – Стоящий Свыше, и крупный, но подтянутый первый легат гвардии Храма промолчали, и только третий из присутствующих едко (с еле заметным акцентом) спросил:
– А нельзя было обойтись без этого дешевого маскарада?
– Господин чудотвор, если не ошибаюсь? – Милуш не
– Вы прекрасно знаете, что никто не причинит вам вреда, – ответил чудотвор, поморщившись.
– Если бы я не был в этом уверен, я бы не пришел. Желтобрюх не ядовит, его укус не страшней укуса дворовой шавки. Но он никому не позволит подойти ко мне со спины. А я не люблю, когда ко мне подходят сзади.
– Давайте к делу, уважаемый… Чернокнижник?
Похоже, ни Стоящий Свыше, ни первый легат гвардейцев не собирались участвовать в переговорах.
– Милуш-сын-Талич, – поправил колдун. – Да, я бы хотел как можно скорей покинуть это место.
– Итак, Милуш-сын-Талич… Четвертого апреля возле вашего замка намечается некое действо. Вы не отрицаете этого?
– Нет, не отрицаю. Ночь четырех четверок, так мы называем этот праздник.
– Вы понимаете, что гвардия Храма и армия Государя может с легкостью помешать этому… празднику?
– Не помешает. Зачем? Мы принесем с собой столько силы, что небо очистится и над Хстовом. Солнечная погода продержится не меньше двух недель, к началу пахоты на хстовских полях подсохнет земля – зачем же нам мешать? Или кто-то из присутствующих верит в абсолютное Зло? – Милуш скривил лицо.
Чудотвор несколько секунд обдумывал ответ.
– Хорошо. Будем откровенны. У чудотворов есть к вам предложение, от которого трудно отказаться.
– Очень рад. – Милуш то ли усмехнулся, то ли оскалился. – Я весь внимание.
– Мы готовы погасить все солнечные камни в Славлене и окрестностях на несколько часов, за исключением полосы прожекторов, которая, насколько мне известно, не помешает колдунам проникнуть из межмирья в Верхний мир.
– Вот как? – Милуш поднял брови – в самом деле был удивлен. – И чего же вы потребуете взамен? Ведь, право, не за просто же так вы собираетесь пустить нас в мир духов, словно козлов в огород.
– Мы требуем взамен не так уж много: вы обязуетесь не причинять серьезного вреда жителям нашего мира, или, как вы их называете, глупым духам. Каждый колдун знает, сколько энергии можно забрать у глупого духа, не лишив его ни разума, ни жизни. Вместо того чтобы высасывать энергию у одного, возьмите ее у десятка духов, но понемногу. Заметьте, мы даем вам несколько часов, люди будут полностью беззащитны, вы можете уходить и возвращаться столько раз, сколько позволяют ваши способности. Кроме того, мы гарантируем, что ни один из гвардейцев близко не подойдет к Лысой горке, ни один колдун не будет арестован ни по пути к замку Сизого Нетопыря, ни по возвращении обратно. Можете спокойно пить за здоровье Вра… Вечного Бродяги до тринадцатого апреля и еще пять дней после этого расходиться по домам. Согласитесь, предложение более чем выгодно для вас.
– Даже не знаю… – протянул Милуш. – Оно так выгодно, что больше походит на ловушку. Где гарантия, что в подходящую минуту в жилищах глупых духов не вспыхнут солнечные камни?
– Бросьте. Вы прекрасно знаете, что чудотворы
– Не так просто будет убедить толпу, дышащую ненавистью, не причинять глупым духам особого вреда… – Милуш хрипло засмеялся.
– Но погашенные солнечные камни того стоят? – улыбнулся чудотвор и подмигнул Чернокнижнику.
Желтобрюхий полоз повернул голову в его сторону и угрожающе зашипел. Улыбка сползла с лица чудотвора.
– Если я и пришел сюда говорить с вами, то вовсе не для того, чтобы побрататься с белокрылыми чудотворами, продажными храмовниками и убийцами из гвардии. Я приму ваше предложение при условии подписанной грамоты, в которой все это будет записано черным по белому, стойкими чернилами на надежном пергамене.
– Бросьте кокетничать, – ответил чудотвор. – Если вам нужна грамота – вы получите грамоту. Но учтите: если с вашей стороны условия выполнены не будут, то колдунов, собравшихся на Лысой горке, передавят, как тараканов.
2–4 апреля 422 года от н.э.с. Исподний мир
Знатуш Огненный Сокол иногда оказывался совсем близко от Волчка, и тот старался как следует рассмотреть капитана бригады Особого легиона – о нем ходили удивительные слухи среди гвардейцев. Рассказывали, что Огненный Сокол и его бригада подчиняются напрямую Стоящему Свыше, поэтому даже первый легат гвардии боится встать капитану поперек дороги; что капитан всегда говорит то, что думает, но никто не смеет ему возразить – он заслужил это право подвигами во имя Добра. Капитан слыл человеком бескорыстным, чуждым дрязг и чинолюбия, и, принимая белую кокарду, Волчок думал о том, что когда-нибудь станет таким же, как Огненный Сокол, – бесстрашным героем, который служит Добру, а не храмовникам.
Оказавшись в непосредственной близости от капитана, Волчок проникся к тому еще большим уважением. Тот был высок, очень широк в плечах, даже грузен, под плащом топорщилась оплечьем кожаная броня, делая его фигуру еще более внушительной, – казалось, у коня под ним от тяжести прогибается спина. Лицо капитана, словно сделанное каменотесом, оставалось неподвижным, а глаза, небольшие и слегка сощуренные, смотрели пронзительно и прямо. На черной краге капитана сидел ловчий сокол в клобучке – знак уважения к роду, – и никто кроме самых знатных аристократов не посмел бы выпячивать свою родовую принадлежность, потому что это могли посчитать наущением колдунов, которые вместо Предвечного чтили пращуров. Волчок с тоской думал, что Желтый Линь звучит и выглядит не так возвышенно и гордо, как Огненный Сокол, и со смехом представлял, как станет возить с собой дохлую рыбину вместо хищной птицы.
То, что Волчок попал в этот поход, было лишь счастливой случайностью – их бригаду, как и три других, отдали в распоряжение Особого легиона на несколько дней. Другие гвардейцы ворчали – вместо того чтобы пить хлебное вино в кабаках Хстова, им пришлось под дождем тащиться за тридевять земель и жевать казенный черный хлеб вместо разносолов из хстовских трактиров. Волчок, привыкший в лавре к работе в дождь, радовался теплому плащу вместо дырявого армяка и легкому вещмешку вместо неподъемных камней.