"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Оставьте меня! Разойдитесь! Что же вы творите!
Но никто не слушал его. И, наверное, толпа разорвала бы их на клочки, если бы Славуш не догадался зачерпнуть из кошелька горсть серебра и не швырнул его в сторону, над головами обезумевших женщин. Услышав звон монет, рассыпавшихся по мостовой, они кинулись от Славуша назад, и теперь больше повезло тем, кто стоял с краю, – они падали на четвереньки, разбивая колени, и хватали, хватали серебро, запихивая за щеки, и дрались, и визжали, и давили друг друга.
Трое мужчин, вышедших из трактира, молча и с улыбками наблюдали за происходящим – их позабавил и Славуш, и дравшиеся
А тот, подхватив Спаску за руку, растолкал в стороны не столь расторопных попрошаек и бросился бежать. И бежали они долго, задыхаясь, сворачивая в какие-то узкие проулки, где оскальзывались на помоях, и через подворотни, и через площади, мощенные камнем. И, конечно, бежать смысла не было, но Спаска чувствовала, что Славуш плачет, не хочет ей этого показать и не может успокоиться.
Они добрались до трактира «Пескарь и ерш» поздней ночью, расспросив дорогу у случайного одинокого прохожего: оборванные, в крови и синяках, уставшие и напуганные.
И отец, и Милуш поднялись им навстречу – конечно, они не спали, и, судя по всему, сильно волновались. Милуш сердито хмурил брови, отец же (Спаска видела) сначала хотел ударить Славуша, но потом передумал и сказал, устало вздохнув:
– Я бы тебя вздул, но толку от этого все равно не будет. Мы искали вас по всему городу. Чем ты думал, мне интересно, когда брал девочку с собой?
Он опустился обратно на стул, и Спаска увидела, как ему было страшно еще несколько минут назад, и как этот страх медленно выпускает его из своих лап, как уходит отчаянье, такое напряженное, что в сердце не остается сил для радости. Любовь – это боль и страх…
Отец не умел сердиться долго. Он, наверное, вообще никогда не сердился, только делал вид. И через час, умытые и переодетые, Спаска и Славуш сидели за поздним ужином, и Славуш с горечью рассказывал отцу об их приключениях.
– А я тебя предупреждал, – пожал плечами отец, – еще на площади Чудотвора-Спасителя, где толкутся попрошайки.
– Понимаешь… – Славуш задумался. – Мои родители оставили мне много денег… И сдается мне, что цена моего богатства – бедность этих попрошаек. Я… чувствую себя в долгу перед ними. Но, Змай, я никогда не видел таких лиц! Не лица – оскаленные звериные морды! Словно они и не люди вовсе!
– Ты еще не видел, как толпа подбрасывает ветки в костер, на котором жгут колдуна, как радуется его воплям. Люди – они как дети… – Последние слова отец выговорил с горечью, сквозь зубы.
– Хороши же дети, бросающие ветки в костер… – пробормотал Славуш.
– А ты люби их такими, какие они есть. Они ведь не хороши и не плохи. Они такие, какими их делает жизнь и мы с тобой. Мы с тобой, Милуш – все, кому дано больше других, стоящие свыше, – мы отвечаем за них.
– Здесь, в Хстове?
– И здесь, и везде. И даже в мире духов.
19 мая 427 года от н.э.с. Утро
– Вам жаль людей Исподнего мира? – вкрадчиво спросил Инда.
– Это сытые барышни жалеют бездомных котят. Мне сорок пять лет, я не восторженный юноша. Я лишь отдаю себе отчет в том, к каким последствиям приведет наша безжалостность.
– И каким же? – Инда сузил глаза. Скажет или не скажет о сокращении потребления энергии?
– Рухнет свод.
Ничего
– Из чего вы делаете такой вывод?
– Я не доктор прикладного мистицизма, я в некотором роде политик, а скорее – дипломат. Но знаком с энергетической моделью двух миров. Мы всегда предполагали, что энергия Исподнего мира будет течь к нам бесконечно. А она может вовсе иссякнуть, если Храм потеряет власть.
Нет, расчет сказочника ни при чем. У политика свой взгляд.
– А это возможно?
– Это один из исходов сложившейся ситуации в Млчане, и не только там. Насколько мне известно, в других государствах ситуация не лучше, но город Храма все же Хстов, и падение Храма в Млчане потащит за собой каскад переворотов.
– Перевороты не происходят сами по себе, им нужны организаторы. – Инда поморщился.
– Не возьмусь говорить о других государствах, но в Млчане есть силы, способные организовать переворот. Светская власть. Государь. Однако вероятность этого пока что невысока. Гораздо выше другая вероятность: Храм выйдет из-под нашего контроля и начнет диктовать нам условия.
– Они знают о своде? – удивился Инда. Час от часу не легче… Потеря власти над Исподним миром – это было бы очень некстати.
– Нет, среди храмовников мало образованных людей. Но… они же чуют! Они чуют, что наша власть шатается. Храм – реальная политическая сила, в его руках деньги, земли, оружие, гвардия. Какой ему резон оставаться нашей марионеткой?
– Пятьсот лет подряд их устраивало такое положение вещей…
– Пятьсот лет подряд наши интересы полностью совпадали. Даже когда тридцать лет назад мы отдали распоряжение не уничтожать колдунов, Храм и тогда с нами согласился. Падение Цитадели резко ухудшило климат, примерно тогда же рухнула Тива, древнейший город Исподнего мира, и тоже не без помощи чудотворов. Тива не была оплотом колдунов в том же смысле, что Цитадель, но строила свое благополучие на вызовах дождей; колдунов при падении Тивы погибло немало. Мы тогда не имели четкой энергетической модели двух миров, мы не могли предположить, что это вызовет столь серьезные изменения климата. А сейчас только чокнутые фанатики не видят, что солнце в мир несут колдуны, а не чудотворы. Обманывать народ становится все трудней и трудней, храмовников это беспокоит, они не хотят новой Цитадели, потому что она подорвет власть Храма: и его авторитет, и его экономику. Мелиорация уже сейчас кое-где обходится лаврам так дорого, что не обеспечивает простого воспроизводства – работников на поле требуется больше, чем это поле может прокормить. Если колдуны уйдут с земель Храма на земли новой Цитадели, станет еще хуже. У Храма другие планы: колдуны превратились в ходовой и дорогостоящий товар.
– Вот как? – Инда поднял брови. – В таком случае зачем нам новая Цитадель?
– Не сравнивайте положение мрачунов в наших тюрьмах с положением невольников в Исподнем мире. Колдун стоит дорого, а потому его владелец стремится как можно быстрей окупить вложенное в него золото. Организм колдуна быстро изнашивается, они рано умирают, оставляют нездоровое потомство – это решение проблемы в краткосрочном периоде, а мы ведь не хотим повторить прежних ошибок. Наши врачи разработали что-то вроде инструкции по рациональному использованию колдунов в лаврах, но Храм плевал на наши инструкции.