Страдания среднего возраста
Шрифт:
— Тарик! Старый дурак! Я думала, что ты разбился, — и я реву уже в голос.
Он кидается меня утешать. А я вдруг прикидываю, как я сейчас выгляжу и начинаю реветь ещё пуще.
— О, мой ангел! Что со мной будет, пока ты рядом? Ну-ну, не надо!
Он по-собачьи заглядывает мне в лицо, и я понимаю, что всё пропало. Люблю! Люблю без памяти! А всего-то несколько месяцев знакомы!
Чёртов тролль! Точно заколдовал! А я-то хотела пожить на старости лет содержанкой у богатого мужика, потягивая из него денежки, как коктейль на пляже —
О, бабы, имя вам — дурость. Любого шимпанзе романтизируете и на божничку поставите. Для нас нет и не может быть с мужиками деловых отношений, обязательно надо привязаться, прикипеть так, что не отодрать. Точно дура…
Очнувшись во второй раз, я философски отнеслась к известию о потерянной беременности. По привычке расчертив полушария мозга на две колонки, я суммировала плюсы и минусы и согласилась с тем, что всё к лучшему.
Я была беременна, и мои приливы и отливы, а также замерший цикл были связаны с токсикозом, а не с климаксом. Так что я ещё не сухая ветка! Это плюс.
В аварии беременность прервалась. Это минус. Хотя рожать я, в общем, не планировала, так что, может быть, и плюс. Тарик бы озолотил мать своего позднего ребёнка, но дети не могут быть разменной валютой, так что всё правильно. Бог дал, и Бог взял. Если бы я сразу сообразила, что со мной, и раньше записалась в длиннющую очередь к врачу, может, я и не поехала бы на ту свадьбу, а береглась дома. Впрочем, как бы я не поехала на свадьбу к сыну?
Запутавшись окончательно, я вздохнула и прикрыла глаза.
В палату вошёл Тарик.
— Я только узнал, Лика. Как ты, ангел мой?
Он был так тих и печален, что я чуть снова не прослезилась. Но мужикам ни в коем случае нельзя показывать, как мы их любим, иначе они тут же садятся нам на шею, а моя после аварии была закована в огромный ошейник с издевательским названием «воротник Шанса» и вряд ли выдержала бы такую нагрузочку.
— Хорошо, Тарик. Со мной всё хорошо. Ты не переживай. Ну, не получилось, и не получилось. Главное, что мы живы. Правда? — и я захлопала ресницами.
— Правда, ангел мой, конечно, правда.
Я бы умилилась на этом месте и прижалась бы к его волосатой груди, но вошла медсестра с уколом. Эти молодые девчонки весьма аппетитно выглядят в своих облегающих хирургических костюмчиках и чепчиках. И Тарик поплыл, конечно, а как иначе! Так что я живо подобрала и спрятала сентиментальные сопли.
— Таричек! — жалобно позвала я, отвлекая его внимание от меддивы.
— Да, мой ангел, — отозвался милый, не оборачиваясь.
Ох, и покажу я тебе ангела! Сейчас чёртом полетишь за свадебным кортежем!
— Таричек, я где-то оставила свою сумочку.
— Да бог с ней, новую купим, — рискнул он отмахнуться от меня.
— С твоей карточкой, — добила я его.
— Что?! — под прыгнул он, — а где оставила?
— Э-э, помнишь, мы стояли на стоянке и болтали с уезжающей роднёй Лиды? Я положила
— О, чёрт! Ладно, ты отдыхай, мой ангел, я поищу. И сладенького тебе куплю.
Он нехотя убрался из палаты, а я бросила снисходительно-торжествующий взгляд на медсестру, но она двинулась ко мне со шприцем в руке, и я сникла…
Отдышавшись после свадьбы детей, я словно переоценила и наши отношения с Тариком. Что-то неуловимо изменилось, но я пока не понимала, что именно. Мне просто вдруг показалось, что мы идём друг другу навстречу, но по разным улицам, по улицам с односторонним движением, и поэтому никак не можем встретиться, не можем посмотреть друг другу в лицо.
— Впрочем, — вздыхала я, — влюблённые должны смотреть не друг на друга, а в одну сторону, это древняя мудрость.
Раньше я не могла понять смысл этого изречения, а вот теперь, кажется, начала понимать, хотя и не желаю признавать, что влюбилась в любовника…
Часть III. Анжелика и акцизные марки. Глава 1. Ангельское нетерпение
Часть III. Анжелика и акцизные марки
Вредно не верить в честность и порядочность.
Иоанна Хмелевская
Глава 1. Ангельское нетерпение
Говорить правду удобнее и проще, не надо вспоминать, что врала перед этим.
Иоанна Хмелевская
Рано или поздно каждая женщина задаётся вопросом, из какого такого леса её мужчина приволакивает шкуру мамонта, то есть начинает интересоваться источником благополучия, в котором живёт её семья. Для многих браков такое любопытство оборачивается кошмарной сказкой про Синюю бороду.
Я долго не решалась спросить у Тарика, откуда такое богатство, но лето пролетело, прошла осень и наступила зима, а к зиме Тарик преподнёс мне норковое манто нежно-персикового цвета. И я не выдержала.
— Тарик, спасибо тебе огромное, но это же расточительство!
— Ну, что ты, дорогая, — проворковал он с неповторимым акцентом, — главное твоё здоровье. Носи, не мёрзни.
— Тарик, послушай, а откуда это?
— Из Турции. Но очень хорошее.
— Я вижу, что из Турции, и качество вижу. Откуда вообще всё это? Дом, машина, меха, драгоценности? Чем ты занимаешься?
Тарик вдруг внимательно посмотрел на меня, и я впервые поёжилась от его словно колючего, как ёжик, взгляда.
— Ты прямо, как моя первая жена, — медленно проговорил он, — та тоже всё любила выяснять — откуда, куда, кому, от кого, за что. Тебе это зачем?
— Ну, просто, знать. Ты же мне ничего не рассказываешь.
— Да потому что незачем рассказывать. Зачем тебе знать? Только красивую голову забивать, — отмахнулся Тарик.
— Ну, всё-таки? Откуда это всё? Какой у тебя бизнес?