Страдания среднего возраста
Шрифт:
Я посмотрела на него. На груди на рубашке огромная дыра с чёрными краями, воняющая палёным волосом, и багровый, надувающийся волдырём, ожог.
— Господи, Тарик, тебе надо к врачу!
— Не надо. Идём в дом. Парни, присмотрите за шашлыком.
Я прыгнула вперёд и чуть не хлопнулась. Чертыхнувшись под хохот его семьи, я наконец развязала шнурки и подошла к Тарику.
— Идём в дом. Есть у тебя аптечка?
— Найдём!
Мы пошли к дому, поддерживая друг друга под руки…
***
Вечером, перебинтованный, как раненый боец,
— Слушай, а почему ты со вторым мужем развелась?
Я поморщилась.
— Тарик, давай, я не буду обсуждать с тобой моих бывших мужей, тем более, в постели.
Он фыркнул.
— Да какая уже разница, как обсуждать бывших партнёров с нынешними — в постели голыми или на диване одетыми?! Ну, интересно же! Почему развелась?
— А причина развода с первым мужем тебя не интересует?
— Нет. Там всё очевидно. Он такой же, как я был в молодости, — красивый, горячий, жизнь любил, женщин любил. А молодым девочкам с таким сложнее мириться, чем опытным женщинам.
Я приподнялась на локте.
— Так, я не поняла сейчас, что это было: комплимент себе или мне, или изощрённый издевательский намёк на мой возраст или неуместное проявление тупой мужской солидарности?
Тарик хитро улыбнулся.
— Так почему? — упёрся он.
— Разные мы были, — вздохнула я, уступая, — слишком разные.
— Не сошлись характерами?
— Характер у него как раз золотой был. И руки золотые. Я тогда одна с Толькой осталась, родители с братом в Питер перебрались. Планировалось, что и меня со временем заберут, но не получалось. Я тут осела. И началось: то трубу прорвёт, то в батарее свищ, то кран подтекает, то унитаз не смывает. Он сначала по вызовам приходил, потом как-то просто зашёл, велик Толику накачал. Потом остался на ночь. Ну, расписались. А через год я его прогнала. Или отпустила, даже не знаю. Образование у нас разное было совсем. И семьи разные. Он всё время впросак попадал, всё как-то не так делал. Так и расстались. Он позже женился.
— Хорошо живут?
— У Викуси спроси.
— Так он на Вике женился?! — изумился Тарик.
— Ну, да. Она его тогда пожалела. Уже семнадцать лет живут. Дочек двое.
— Ай, вай, добрая девочка. Надо им помочь.
— Господи, Тарик! Есть хоть кто-то в этом мире, кому ты не помог?
— Ай, вай! Ещё одна добрая девочка! Иди ко мне.
— Тарик, — осторожно спросила я, уютно устраиваясь в его объятиях.
— А?
— А ты чего про Генку-то спрашивал?
— Да вот, думал, чем тебе второй муж не угодил, почему не удовлетворял. Оказывается, у тебя очень высокая планка запросов. Я тебе тоже не подхожу, да? Некрасивый же, необразованный. Просто мы пока не женаты.
— С чего ты взял, что ты мне не подходишь? Вполне подходишь. И подход у тебя правильный. А жён у тебя и без меня хватает, — и я прижалась к его груди.
Тарик застонал.
— Ой, прости! Забыла опять!
— Ничего. Иди, иди вот сюда. Ты мой ангел. А я такой…
— Тарик! Даже
Тарик подозрительно хрюкнул, но, когда я попыталась посмотреть ему в лицо, притянул и прижал мою голову, чтобы я не смогла.
Мы заснули в обнимку, но ночью я потихоньку выбралась из его объятий и, стоя у холодильника, наскоро слопала из контейнера шоколадно-вишнёвый торт, который мне соскребла со стола горничная. После этого я вполне удовлетворённо вздохнула и забралась обратно к Тарику под его забинтованный бок…
Глава 2. Свадебный кортеж
Глава 2. Свадебный кортеж
Любовь — улица с односторонним движением.
Иоанна Хмелевская
Лето пролетело и отпело, и только Тарик по-прежнему пел серенады. Все его бабы дружно меня ненавидели, особенно младшая жена, зато он любил без памяти и не уставал в этом признаваться и доказывать делом. И он же приохотил к этому делу моего сына. Все мои опасения по поводу Лидочки подтвердились, и в последних числах октября была назначена скорая свадьба по вполне округлившейся причине. Я решила всерьёз поговорить с сыном, но, как только я открыла рот, он тут же мне сказал: «проехали, ма», и я поняла, что действительно проехали. Лидочка перевелась на заочное отделение и предупредила всех про академический отпуск.
Я поговорила с нашей коктейльной трубочкой по-свойски.
— Забила на учёбу? — грозно сдвинув брови, спросила я.
— Забила, Анжелика Николаевна. Это мама сильно хотела, чтобы я училась, а я читать не очень люблю, зато рисую и шью хорошо. Мне в вашем бутике хорошо будет, к тому же я со многими клиентками договариваюсь, чтобы им платья до ума доводить — подшить, ушить, чуть переделать. Мне платят неплохо. И Толик…
— Что Толик?
— Зарабатывает хорошо и машинку мне купил швейную. Мы с ним не очень умные, наверное, но нам с ним хорошо очень, и работу мы свою любим. Мы правда хорошо жить будем.
— Хорошо-хорошо! — передразнила я, — до сорока хорошо, — сдвинула я брови, — а потом без образования труба, особенно если ты продавец, а он водила. У тебя варикоз начнётся, а у него хондроз разовьётся. И потом, что значит, не очень умные? Мой сын школу хорошо закончил, да и ты сама поступила в универ.
— Не, это дядя Тарик устроил, — призналась святая простота.
— Дядя Тарик, — задумчиво повторила я.
— Да, я знаю, конечно, что он мой отец, но на самом деле я папу очень люблю, ну, настоящего маминого мужа. Он же меня считает дочерью. А дядя Тарик — это дядя Тарик. Мама его раньше сильно любила, теперь так же сильно не любит.