Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
Хеспи посмотрела вниз и хотя свет от костра не давал мне с точностью сказать, я мог бы поставить пенни на то, что она покраснела.
Жесткая Хаспи, которую я никогда не заподозрил бы в том, что она может покраснеть.
– Мне потребовалось много времени, чтобы вспомнить все это, - сказала она: - Моя мать рассказывала ее мне, когда я была маленькой девочкой.
Каждую ночь, всегда одну и ту же.
Говорила, что узнала ее от своей матери.
– Тогда ты должна убедиться, что расскажешь
– История как эта слишком хороша, чтобы остаться лежать на обочине дороги.
Хеспи улыбнулась.
К сожалению, этот мирный вечер был как затишье, которое бывает в центре бури.
На следующий день Хеспи отпустила комментарий, который заставил Дедана в гневе броситься прочь, и в течении двух часов они едва ли смотрели друг на друга без шипения, как сердитые коты.
Дедан пытался убедить всех, что мы должны отказаться от поисков и вместо этого записаться в качестве охранников каравана, надеясь, что бандиты нападут на нас.
Мартен сказал, что в этом столько же смысла, как и пытаться найти ловушку для медведей, ставя в него ногу.
Мартен был прав, но это не мешало Дедану и разведчику огрызаться друг на друга следующие пару дней.
Два дня спустя Хеспи издала удивительно девичий тревожный крик во время купания.
Мы побежали к ней на помощь, ожидая бандитов, а вместо этого обнаружили голого Темпи по колено в потоке.
Хеспи стояла полураздетая и мокрая на берегу.
Мартен подумал, что это смешно.
Хеспи так не думала.
И единственное, что удержало Дедана от впадения в ярость и нападения на Темпи было то, что он не мог понять, как атаковать голого мужчину, не глядя в его сторону или не касаясь его по-настоящему.
На следующий день после того, как погода стала туманной и сырой, настроение у всех стало мрачным и замедлило наш поиск еще больше.
Затем начался дождь.
Глава 89
Потерянный Свет.
Последние четыре дня выдались непроглядно пасмурными и дождливыми.
Сначала древесные кроны защищали нас от дождя, но вскоре мы обнаружили, что листья над головой просто собирали капли и малейшее дуновение ветра опрокидывало нам на голову всю влагу, что скапливалась на деревьях в течении нескольких часов.
Это означало, что независимо от того шел в настоящее время дождь, или нет, - мы постоянно были насквозь мокрыми.
Вечерние истории были на время прикращены.
Мартен простыл и чем хуже он себя чувствовал, тем становился угрюмее и саркастичней.
И два дня назад отсырел наш хлеб.
Это может показаться незначительным, но если вы хоть когда-нибудь пытались проглотить кусок влажного хлеба после дня ходьбы под дождем, то вы
Дедан стал полностью неуправляемым.
Он упирался и сетовал на необходимость выполнять самые простые задания.
Отправившись последний раз за припасами в город, он купил бутылку дрэга вместо картофеля, масла и тетивы.
Хеспи рассталась с ним в Кроссоне и он вернулся в лагерь ближе к полуночи, пьяный, вонючий и поющий достаточно громко, чтобы все мертвецы в округе повыскакивали из могил.
Я даже не потрудился отчитать его.
Он очевидно обладал иммунитетом к тем колкостям, которые мог отпустить мой актерский язык.
Вместо этого я дождался, пока он не пройдет мимо, вылил остатки дрэга на огонь, а бутылку поставил на угли, так чтобы он мог ее видеть.
После этого он прекратил свое угрюмое бормотание в мой адрес и наступила холодная тишина.
Одновременно наслаждаясь тишиной я знал, что это был плохой знак.
Учитывая общую нарастающую раздражительность я решил, что каждый будет искать следы самостоятельно.
Отчасти потому, что хотьба по промокшей земле была верным способом оставить заметные следы на ней.
Но основной причиной было то, что посылая Дедана и Хеспи на поиски вместе, я рисковал привлечь внимание бандитов в радиусе десяти миль их вполне вероятными спорами и криками.
Я возвратился в лагерь капающий, промокший и несчастный.
Как оказалось, ботинки которые я купил в Северене не были водонепроницаемыми и поэтому впитывали влагу как губка.
Вечером я мог высушить их за счет тепла от костра и небольшой доли симпатии.
Но как только я делал три шага, они снова промокали.
Так что мои ноги оставались мокрыми в течении многих дней.
Это был наш двадцать девятый день в Элде, когда я преодолел крошечный горный хребет, который скрывал наш последний лагерь и увидел Дедана и Хеспи сидящих на противоположных сторонах от огня и подчеркнуто игнорирующих друг друга.
Хеспи смазывала свой меч.
Дедан праздно тыкал землю перед собой остроконечной палкой.
Я сам был не слишком расположен для беседы.
Надеясь что молчание затянется, я молча подошел к костру.
Которого не было.
– Что случилось с костром?
– тупо спросил я.
То что случилось было очевидным.
Его бросили прогоревшим до тла, до обугленных палок и влажного пепла.
– Сейчас не моя очередь ходить за хворостом, - многозначительно сказала Хеспи.
Дедан продолжал тыкать своей палкой в землю.
Я заметил наливающийся синяк у него на щеке.
Все, чего я хотел сейчас от мира, было немного горячей еды и побыть десяток минут с сухими ногами.