Страхов много, смерть одна
Шрифт:
– Вы… чувствуете что-нибудь? – обратился я к издателю.
– Что? – скривился он. – О чем вы? – и сделал вид, что меня не понимает. Но я ему не верил, потому что присутствие неведомой силы удвоилось. Теперь я не мог даже вздохнуть свободно.
– Здесь кто-то есть…
Бранкович оглянулся. У стола стояла она. В метре от нас.
Длинноволосая брюнетка в красивом синем платье в пол. Она смотрела на меня пристальным взглядом своих небесно-голубых холодных глаз, которые на этот раз не выражали ничего. Вдруг она подняла руку, в ней был длинный нож. Не нож даже, а средневековый
– Прошу, убери это… – только и успел произнести я, как она уже занесла руку для удара.
– Умоляю, не надо… – слова Бранковича долетели до меня как из тумана, я еле их расслышал.
Он не договорил. Дар речи покинул его, как и жизнь мгновением позже. Раздался хруст шейных позвонков и его жалкий полустон. Я увидел рукоятку клинка, торчащую из его спины. Увидел его лицо, вдруг ставшее абсолютно белым. Увидел, как он дернулся, резко вскинув голову и тряхнул пухлыми щеками. И как кровь тоненькой ниточкой побежала из уголка его рта. Его грузное тело накренилось и завалилось на стол. Лицом толстяк уткнулся в кипу моих листов. Кровь залила весь текст.
– Нет! – закричал я что есть мочи. – Господи, нет же… – и коснулся его плеча, но он уже не дышал. Я отпрянул назад, но не упускал из виду девушку в синем.
– Что ты наделала?! – закричал я на нее.
Она извлекла клинок из спины трупа и спрятала его в полах длинного платья.
– Ты убила его! – не веря своим глазам, я переводил взгляд с нее на мертвеца и обратно. – Убила моего издателя…
Она не проронила ни слова, я только успел увидеть, как она разворачивается и уходит. Она прошла сквозь стену и исчезла. И в следующую секунду в дверь постучали. Я замер.
– У вас все в порядке?
«Мне конец», – пролетело у меня в голове.
– Откройте дверь!
Ноги сами понесли меня к окну, которое я в следующее мгновение разбил. И выпрыгнул на улицу. Кабинет Бранковича находился на втором этаже, так что со мной при падении ничего не случилось. Через полчаса я уже был дома.
В издательстве меня многие знали, и многие из них видели, как я заходил в кабинет главного редактора. После того, как обнаружат его труп, кинутся искать меня. Поэтому я быстро собрался, оставил мобильник в комнате на столе (все равно он мне уже не нужен), закинул в походную сумку самые необходимые вещи и спешно покинул дом.
Пишу эти строки, сидя на скамейке в одном из парков города. Уже темно, и я почти ничего не вижу. И не знаю, буду ли жить, когда эти круглые фонари у аллеи погаснут.
Одет неброско, взял с собой шляпу, которую никогда не носил. Стараюсь быть неприметным. Понимаю: если мой портрет покажут по телевизору в криминальной сводке новостей, то никакая конспирация не помешает им узнать меня. Но я надеюсь на лучшее. Хотя в моей ситуации делать это становится все сложнее. Представить, чем это все может для меня закончиться, совсем нетрудно. Но думать сейчас об этом я не хочу.
Я переночевал прямо в парке, лежа на скамейке у фонтана, подложив под голову походную сумку. Поутру знобило, но так-то
Всю ночь я мучился кошмарами, в которых мертвая Магда приходит ко мне во сне и долго-долго смотрит на меня. Из уголков ее глаз текут струйки крови.
От ее взгляда я медленно замерзаю, сердце мое замедляет свой ход, становится вялым. Ноги и руки коченеют. Голова болит, а язык стонет. Я стараюсь не смотреть на нее, и у меня почти получается, но это не помогает. Кажется, ее сила неисчерпаема. Страшную, злую энергию источают ее глаза. Они убивают меня. Боль стрелой пронзает мое сердце, и больше я уже ничего не чувствую. Не могу пошевелиться. Не могу приблизиться к ней, чтобы толкнуть ее назад или куда-то в сторону, куда угодно, только чтобы она прекратила свою пытку.
Под конец этого мучительного наблюдения я теряю сознание и понимаю, что больше не проснусь. Я бросаю на нее последний взгляд, он слишком затуманен, но даже сквозь синюю дымку я вижу ее окровавленные глаза.
Кажется, она уходит. Она сделала свое дело, теперь уходит.
Я мертвец.
Это все, что хотела она.
Это все, что хотела ты?..
Магдалина…
Или это только начало более страшных мук на том свете, дорогу в который ты знаешь? Мы отправимся туда вместе, не так ли, девочка моя? Теперь уже вместе. Ты так ждала.
У меня осталась одна надежда. Старик Биркин. И хоть он склонен объяснять все моим параноидальным наваждением, мне все-таки кажется, что я смогу доказать ему иное.
Я опасался, что в клинике меня уже будет ждать полиция. Но к моему приятному удивлению, ни около здания, ни внутри я не встретил ни одного человека в форме. Когда я вошел в кабинет доктора Биркина, то сразу понял: он мне не рад.
– Вы с ума сошли?! Какого черта вы сюда приперлись? – воскликнул он и подпрыгнул в кресле (очки едва не слетели с его носа).
– Вас повсюду разыскивает полиция! Они уже приходили ко мне, расспрашивали. Но я сказал, что не знаю, где вы. Это безумие какое-то, – он покачал головой. – Вы действительно убили того человека? Как его звали, дай бог памяти…
– Я не убивал Бранковича. Это сделала она.
– Не убивали? Но инспектор сказал, что вы ворвались в кабинет своего издателя и зарезали его!
– Ложь. Они хотят выставить меня в самом худшем свете. Но им еще предстоит доказать мою вину.
– Опять? – многозначительно спросил док. – Вы здорово влипли, мой друг. Но на этот раз я не стану вам помогать.
– Но вы мой врач…
– В этот раз, писатель, ты переступил черту.
– Черт тебя дери, док…
– Ты болен, Разумовский, и нуждаешься в немедленной госпитализации. Вот что я могу сказать тебе со стопроцентной уверенностью!
– Я не убивал! – почти закричал я, недоумевая, почему же доктор мне не верит.
– Уходи. Уходи немедленно. Иначе я вызову полицию.
– Док, как ты не понимаешь… Она существует!
– Я буду вынужден… – старик потянулся за телефонной трубкой.