Странная жизнь и труды Эндрю Борда, тайного агента, врача, монаха, путешественника и писателя

Полунов Юрий

Надо полагать, что Борд был знаком с подобными сочинениями, и, пытаясь заранее обезопасить себя от обвинений в беспочвенных выдумках, отвел в седьмой главе место для поэтической и прозаической защиты:

Я расскажу о прекрасной стране Англии,Об Ирландии, Уэльсе и Шотландии,А также о других странах, в которых побывал.Я приложу все свои старания, и любой,Кто путешествовал, подтвердит мой рассказ,Ибо, поступая по велению совести, я писал только правду.Если и найдутся люди, которые обвинят меня во лжи.То

на это я с полной уверенностью отвечу:Я такой, каким я есть, но не тот, каким был в прошлом [56] .

56

I am, as I am, but not as I was. Можно предположить, что этими словами Борд хотел подчеркнуть, что его религиозное обновление снимает подозрения в неискренности.

И далее – в прозе:

«Покорнейше прошу всех читателей, к какому бы народу они не принадлежали, не разочаровываться в моих скромных писаниях и верить, что я говорю правду. Ибо я не писал о том, что обычно рождается злобным и извращенным умом или дьявольским наущением, а о повсеместно известных и очевидных фактах и предметах, которые я наблюдал в Регионах, Городах и Странах. Кроме того, я не собираюсь опровергать мнение отдельных людей, а со всей искренностью буду писать об очевидных для меня вещах, о тех, которые могут быть использованы для достижения всеобщего благоденствия».

Борд утверждает, что «объехал всю Европу и часть Африки», что же касается Азии, то признается, что никогда там не был, и «писал о ней, полагаясь на сведения, которые почерпнул у различных авторов и хронистов, а также со слов уважаемых людей, посетивших этот регион» (интересно, что в соответствии с современной политической географии к азиатским странам во «Введении в Знание» можно отнести только одну Турцию).

По какому маршруту путешествовал Борд? Иначе говоря: в какой последовательности он посещал страны христианского и «языческого» мира? Если предположить, что она совпадала с расположением глав «Введения в Знание», то получится следующая картина (названия стран и городов даны в современном наименовании):

Англия;

Уэльс;

Ирландия;

Шотландия;

Шетландия и Фрисландия;

Норвегия и Исландия;

Фландрия;

Зеландия и Голландия;

Брабант;

Гелдерланд и Клевеланд;

Юлих и Льеж;

Равнинная и Горная Германии;

Дания;

Саксония;

Богемия;

Польша;

Венгрия;

Греция;

Сицилия и Калабрия;

Неаполь;

Рим;

Венеция;

Ломбардия;

Генуя;

Франция;

Каталония и Арагон;

Андалузия и Португалия;

Испания;

Кастилия и Бискайя;

Наварра;

Байонна,

Гасконь и Бретань;

Нормандия и Пикардия;

Страна Варваров;

Турция;

Египет;

Иудея.

Но если высказанная гипотеза верна, то возникают неизбежные вопросы:

– зачем после пребывания в Горной Германии, которая географически примерно соответствует нынешней южной Германии и Швейцарии, Борд пересек всю страну, чтобы попасть в Данию, а затем «поворотил» обратно, в Саксонию?;

– почему он «объединил» в одной главе Шетландию и Фрисландию? Ведь до последней было бы удобнее добраться не с Шетландских островов, а из Голландии (провинции Нидерландов);

– зачем в одной и той же главе (тридцать третьей) говориться о французских землях, расположенных в разных регионах страны (Байонна и Гасконь – на Юго-Западе, Бретань [57] – на Северо-Западе)?

Ответы на эти и подобные вопросы во «Введении в Знание» найти не удастся.

Автор лишь дважды упоминает (в разных главах), что на континент добирался водным путем из Кале⁵⁸, первый раз – во Фландрию, второй раз – в Сицилию и Калабрию после посещения Греции, о которой писал: «Эта страна является одной из конечных точек Европы… я же, намереваясь посетить другие регионы христианского мира, вернулся в Кале, а оттуда направился в Сицилию». Порт на острове служил Борду также отправным пунктом на пути в Северную Африку, маршрут в которую расписан более или менее подробно в последней главе книги.

57

Хотя Бретань названа в заголовке главы, в самом тексте об этой части Франции ничего не говорится (за исключение одной строчки в стихотворном вступлении к главе о Байонне и Гаскони).

Воспользовался ли Борд при работе над книгой своими впечатлениями о странах, которые уже посетил во время учебы в континентальных университетах и при выполнении поручений Кромвеля⁵⁹, или решил уточнить имеющиеся у него данные и вновь проехал по знакомым местам? Но если Борд действительно вновь «объехал всю Европу и часть Африки», то когда, в какие годы и месяцы он предпринял свое путешествие?

Об этом автор «Введения в Знание» умалчивает, но некоторые историки полагают, без достаточных на то оснований, что свой анабазис он начал в 1538 году. Неясно также, побывал ли Борд в многочисленных европейских городах, о которых пишет в своем труде: можно лишь с уверенностью говорить о его пребывании в университетских центрах (Глазго, Орлеан, Пуатье, Тулуза, Монпелье, Рим, Виттенберг), и, кроме того, в Бордо, Компостеле, некоторых других малых городах.

Кто оплачивал путешествия Борда? У него ведь еще не было устойчивой врачебной практики, которая бы приносила более или менее постоянный доход. Может быть, его щедро вознаградили за выполненную работу тайного агента? Но Борд не благодарит в своей книге возможного спонсора, а такая благодарность была непреложным правилом для литераторов раннего Нового времени. Если наш герой все же получил от бывшего патрона некоторую сумму, то его «неблагодарность» можно объяснить тем, что книга вышла уже после того, как Кромвель впал в королевскую немилость и сложил голову на плахе (следовательно, выражать ему благодарность было бы небезопасно и для автора, и для издателя).

Кстати, задержку публикации своего сочинения Борд объяснял тем, что у него не было средств для покупки бумаги и оплаты работы печатника и резчика гравюр, оттиски с которых украшают книгу.

Краткие разговорники, которые, по мнению ряда историков, представляют одно из главных достоинств книги, присутствуют только в главах об Уэльсе, Ирландии, Шотландии, Равнинной и Горной Германии, Греции, Италии, Франции, Кастилии, Стране Варваров, Египете, Иудее, а также в Приложении к первой главе, посвященном Корнуоллу.

Но каким образом составлялись эти разговорники?

Вряд ли можно утверждать, что Борд был выдающимся полиглотом и знал все или, по крайней мере, большинство языков упомянутых стран. Разумеется, обучаясь в континентальных университетах, он мог до некоторой степени освоить местные языки, что было вызвано необходимостью бытового общения с коллегами и жителями университетских городов (напомню, что в самих университетах обучение велось на латыни). Не вызывает также сомнения, что выполняя поручения Кромвеля, он добывал нужные сведения в беседах с жителями различных европейских стран. Но таких стран (и университетов) было не более пяти! Остается думать, что составление разговорников не обошлось без участия старых или вновь обретенных иноземных друзей общительного и приветливого англичанина.