Страсти по Фоме. Книга 2
Шрифт:
Дрок развел руками: мол, ничего поделать не могу!..
— Ну что, Док, вот и хранилище!.. — Фома встал в стойку. — Рванем?
— Камень тяжелый, мы с Тери даже и пошевелить его не могли! — предупредил Дрок. — Боюсь, что и вчетвером мы не справимся. Тут без нещи… нечистой не обошлось!
— Неужели мы будем обращать внимание на всякую ерунду, а Дрок?
— Не будем! — бодро, в тон графу, ответил разведчик. — Просто бесполезно. Его не сдвинуть, а, Тери?..
Тери блаженно кивнул и опять попытался поймать руку графа. Устав Ассоциации запрещал сайтерам, без крайней необходимости, демонстрировать
— Пойдет, — сказал он.
— Это невозможно, господа хорошие, он очень тяжелый! — возбужденно заметил Дрок. — Мы провоба… бовали!
— Очень хорошо! Теперь попробуем мы. Только отойдите, а то вдруг покатится, а вы… устали.
— Тонны две будет, — уважительно похлопал Фома по гладкому боку камня; камень казался теплым, даже горячим.
— Не больше полуторы, — не согласился Доктор.
— Тогда плевое дело!.. — Фома поплевал на руки.
Потом Дрок и Тери услышали страшный крик, от которого чуть не протрезвели, а камень отвалился от своего привычного места, оставив огромную вмятину и скрытый ход. Разведчики переглянулись, не веря своим глазам.
— Тери, ты тоже видишь, что и я?
— Да, Дроку, я вижу, что камень отвалился!
— Мы сошли с ума или они?
— Да это камень сошел, ребята, вы что? — успокоил Фома, услышав разговор сомнамбул, потом помахал рукой. — Пока! Стерегите вход до подхода отряда, он скоро должен быть. Сами ни в коем случае не спускайтесь!
И не подумаем, искренне переглянулись разведчики, пока они это делали Фома с Доктором исчезли…
— А я тебе говорю, они маги! — меланхолично сказал Тери, словно продолжая давнишний спор. — Особенно этот, сумасшедший.
— Нет, он просто очень сильный, — не согласился более мудрый Дрок, поскольку приложился к бутылке первый и гораздо плотнее напарника.
— Ты видел, как он Скарта?.. Хеее-рак!.. — Показал он взмахом. — И две половинки! Как капуста!
— А как они здесь очутились так быстро тогда? — спросил Тери. — Четыре дня пути, а прошло два.
— А они встретили наших на полпути. Они же знали, куда мы пошли. Сам граф и отправлял, не помнишь что ли?
— Все равно тут что-то как-то не так!
— Да как же не так, када баба его тут! Ты бы не поспешал?
— Када баба, тада конешно!
— Ну дак!..
Преодолев вертикальный спуск, они оказались на большой круглой площадке и увидели расходящиеся во все стороны широкие горизонтальные ходы — шесть или семь. Розовый фон был жутким.
— Ну и куда? — растерялся Фома, чувствуя утекающее время, как кровь из открытой раны.
Поочередно осмотрев тоннели, Доктор предложил идти в тот, где фон будет усиливаться. С третьей попытки они попали в коридор, фон в котором увеличивался буквально с каждым шагом.
— Доктор, вы гений!..
Теперь они шли беззвучно, контролируя обе стороны коридора, выложенного гладким камнем. Стены были на удивление сухие, видимо, из-за фона. Коридор постепенно сужался. «Странно, что нет никакой охраны,» — безмолвно заметил Фома. «Под таким камнем им спокойнее, чем покойникам.» «Ну, ты как скажешь!»
Впереди
«Берегись! — послал сигнал Доктор; навстречу им, так же беззвучно, кто-то шел, держа факел. — Вот и охрана, без которой тебе было так скучно». Дрожащие блики от гладких камней плясали на стенах, то приближаясь к ним, то отдаляясь. Это обстоятельство и мощный фон мешали определить количество идущих. Выйдя из-за поворота, их немедленно обнаружат. Они прижались к стене.
«Один!» — наконец определил Доктор. «Я — его, ты — факел» — предложил Фома обычную схему, Доктор не возражал. Показался факел, дозорный, вопреки статусу, совсем не осторожничал, неподъемный камень наверху делал обход формальностью, а может, это вообще был не обход, а что-то другое. Фома тенью скользнул по стене навстречу…
Голова с зажатым ртом истерично дергалась в его руках, пока он не шепнул, что отвернет ее к чертовой матери. После этого человек застыл и Фома его аккуратно усыпил. Факел и короткая пика, как раз для таких подземелий, были в руках Доктора. «Жив?» — спросил он, оглядывая тело в красном коротком плаще и маске. «Жив…»
Они связали бесчувственное тело, вставили кляп, не снимая маски и накрыли тело плащом. Доктор хотел совсем обездвижить тело, но Фома торопился: «Мне этот вой совершенно не нравится!» Он не сказал, что всё это ему напоминает пляски с жертвоприношением, боясь даже произнести это вслух. И картина, открывшаяся перед ними, была действительно не праздничной.
Мэя лежала на массивном каменном столе с закрытыми глазами. Определить, в трансе она или спит, было невозможно с такого расстояния. Вокруг стола, под монотонный, но неуклонно убыстряющийся ритм пения, двигались фигуры в коротких плащах. В голове у Мэи стоял человек в длинном красном монашеском одеянии с капюшоном и держал, сжав обеими руками у груди, кинжал. Все присутствующие были тоже в красном и ритуальных масках.
Судя по нарастающему темпу движения вокруг стола и высоте завывания, кульминация обряда приближалась, вот-вот должно было что-то случится. Впрочем, понятно что, кинжал в руках предстоятеля медленно, словно гильотина, поднимался вверх. Возможно, Мэя была мертва, ее бледность уже холодно освещала помещение, у живых на это обычно не хватает сил, но возможно, ей еще предстояло испытать смерть. Кинжал медленно поднимался.
До человека в капюшоне было метров семь, стол с Мэей и пляшущие люди — никакой прыжок не сумеет остановить смертоносный удар. Фома вынул кинжал, попробовал его на руке. Он не знал что делать. “Я пока тоже,” — сказал Доктор. Фон был такой, что сайтерские фокусы здесь не прошли бы. Бегающие вокруг стола люди не были вооружены, но рядом со столом стояли пирамида из пик и небольшой пристенный столик с брошенными ножами, вероятно, выполнять ритуал обряда можно было только безоружным. Даже если сразу поразить монаха с кинжалом, не было никакой гарантии, что кто-нибудь из хоровода не успеет убить Мэю. Не было гарантии, и рисковать Фоме не хотелось.