Страсти по Веласкесу
Шрифт:
– Да? Значит, все-таки есть родственники?
Софья Августовна раздраженно поморщилась:
– У меня нет никого! Но, может быть, вы сумеете разыскать законных детей князя Николая?
Ее предложение настолько ошарашило меня, что я не сдержалась:
– Да где ж я их искать буду? После стольких лет?
Софья Августовна, захваченная своей бредовой идеей, на мой вопль даже внимания не обратила.
– Вы должны их найти! Если мы сможем вернуть картину Батуриных, все плохое кончится! –
Я отрицательно покачала головой:
– Исключено. Только деньги и время потратим, результат будет нулевой.
– Пожалуйста, не отказывайтесь. Вы такая энергичная, такая деловая. У вас все получится. Сделайте это для меня… – убеждала она, лихорадочно сверкая глазами.
– Софья Августовна, дорогая. Я на много готова для вас, но это – невыполнимая просьба, – мягко произнесла я и проникновенно заглянула ей в глаза.
Уголки губ у нее опустились, а голос упал до шепота:
– Умоляю. Тогда я смогу умереть спокойно.
«О, господи! Этого мне только не хватало», – в смятении подумала я. Осторожно взяв ее руки в свои ладони, я тихо и спокойно начала объяснять:
– Софья Августовна, подобное расследование требует средств и значительных усилий. Допустим, деньги не такая уж и проблема, их мы найдем. Но разыскать следы детей, оставшихся в революцию без родителей, практически невозможно. Столько лет прошло, столько страшных событий. И потом, старший сын князя ведь был расстрелян. Так?
Софья Августовна согласно кивнула.
– Вот видите! Один отпадает. Была еще дочь, насколько я знаю…
– Ходили слухи, что ее изнасиловали дезертиры, и она после этого утопилась.
– Значит, и тут искать бессмысленно…
– Но я и не призываю вас разыскивать старших, – нетерпеливо перебила меня Софья Августовна. – Я веду речь о младшем!
– Вы знаете, где его искать? – устало осведомилась я, понимая, что все мои усилия пропали даром.
– Я ничего не знаю! – вспылила Софья Августовна. – Но вы, Анна, ответьте мне на один вопрос!
Я пожала плечами:
– Если смогу.
– Где вы взяли эту картину?
Скрывать мне было нечего, и я честно призналась:
– У дочери Юрия Всеволодовича.
Софья Августовна довольно улыбнулась:
– Значит, вам удалось разыскать Антонину.
– Удалось, – не стала запираться я.
– Отлично! – возликовала Софья Августовна. – Теперь нужно съездить к ней еще раз и узнать адрес Феликса.
– Это еще кто? – опешила я.
– Федя! Он воспитывался в семье Юрия Всеволодовича.
– Мальчик Федя? А разве он не был сыном Юрия Всеволодовича от первого брака?
– Семья Юрия Всеволодовича погибла от тифа. А Феликс был сыном князя Николая. После всех этих трагических событий ребенок остался совсем один, и его приютил кто-то из крестьян.
– О Господи! – только и смогла вымолвить я.
Моя реплика повисла в воздухе, все мысли Софьи Августовны были заняты предстоящим расследованием.
– Феликса, конечно, может уже и не быть в живых, – рассуждала она. – Все-таки он был на полтора года старше меня. Но у него должны остаться дети, внуки. Да не важно кто! Лишь бы прямые наследники! У Антонины должны быть их адреса, он ведь ей братом считался.
У меня на этот счет было другое мнение, но сообщать его Софье Августовне я не торопилась. Ни к чему огорчать ее, пускай себе немного помечтает. Вместо этого спросила:
– А ваша мать знала, чьим ребенком в действительности являлся Федя?
Софья Августовна фыркнула словно рассерженная кошка:
– Естественно!
– У нее никогда не возникало желание забрать его к себе? Ведь он был сыном обожаемого ею человека…
– В первую очередь он был ребенком ненавистной ей женщины, – возразила Софья Августовна.
Заметив мое удивление, она пояснила:
– Мама терпеть его не могла. Тогда я, как и вы теперь, не понимала причину столь явной неприязни, потом прочитала дневники матери, и мне многое стало понятно.
Услышав про дневники, я встрепенулась. Нет для меня лучшей добычи, чем старые документы. И теперь от одной только перспективы заполучить заветные записи у меня перехватило дыхание. Поймав мой взгляд, Софья Августовна усмехнулась:
– И не надейтесь. Я все сожгла. Примите мой совет, Анна: никогда не видите дневников. Потом их обязательно прочтут ваши дети или, что еще хуже, внуки и обязательно осудят вас. Они не поймут мотивы, которыми вы руководствовались в своих поступках, и сделают совсем не те выводы, на которые вы рассчитывали.
– Что ты к ней привязалась с этой родней? – зудела мне в ухо Роза. Она увязалась провожать меня до машины и теперь, вышагивая рядом, изводила упреками.
– Да что такого я сказала? – огрызнулась я.
Розины наскоки меня ничуть не беспокоили, и спросила я вяло, просто чтоб не молчать.
– «Что я такого сказала?» – сердито передразнила меня Роза. – Да ты весь вечер только и трещала про всяких родственников.
Я пожала плечами:
– Так ведь не из досужего любопытства. Для дела. Сама слышала, картину пристроить нужно. Софья Августовна брать ее отказывается, вот нужно найти кого другого.
– Ищи не ищи, все пустое. Одна она как перст.
– Никогда замужем не была? – поинтересовалась я, но опять же без всякого интереса.