Страстное заклинание
Шрифт:
— Я не знаю. Но, Шелби, твоя находка означает только то, что письма существовали. Об этом мы и так знали. Мы ведь вместе обыскали комнату Дезире. Мы могли не заметить кусочек конверта, застрявший между половиц. Но мы не пропустили бы целую пачку писем.
— Письма существуют. Я это чувствую! Дезире ведь написала в письме твоему дедушке, что они по-прежнему у нее. Посмотри на ее комнату! Дезире никогда ничего не выкидывала.
— Но мы же не можем приподнять каждую половицу в доме! — Клей положил руку на плечо Шелби, но она скинула ее.
— Что ж, ты, может быть, и
Глаза Клея загорелись от обвинения Шелби.
— Ты почти права, — ответил он. — Я предпочел бы похоронить прошлое, но если оно все равно будет возвращаться и мучить мою семью, я предпочитаю разыскать эти письма!
Шелби с любопытством смотрела на Клея.
— А почему они должны мучить твою семью?
Клей пожалел, что вовремя не прикусил язык. Шелби ведь до сих пор не знала, что в письмах описывалась не только история любви Дезире и Форда. Она думала, что интерес Клея к письмам продиктован желанием Форда Траска получить их обратно. Клей не мог рассказать Шелби, что его дедушка заперся у себя в комнате и почти ни с кем не разговаривает. Его молчание страшило Клея.
— Я употребил не то слово, — попытался исправить ошибку Клей. — Я хотел сказать…
В этот момент зазвонил телефон. Шелби вздрогнула и испуганно посмотрела на Клея. Затем подошла к аппарату и подняла трубку.
— Алло? — Несколько секунд Шелби молчала. — Алло! Кто это? — она медленно опустила трубку на рычаг.
— Кто это был? — спросил Клей.
— Я думаю, ошиблись номером. — Шелби погрузилась в какие-то свои мысли, затем резко встрепенулась. Расправив плечи, она предложила: — Давай обыщем чердак.
Клей покорно двинулся вслед за ней вверх по лестнице. Находка Шелби встревожила его, но сейчас внимание Клея невольно переключилось на стройную фигурку, идущую впереди. Выцветшие шорты Шелби обтягивали ее круглый зад, оставляя голыми красивые длинные ноги. Синяя футболка подчеркивала тонкую талию. Клей различал под тканью движение грудей. Он помнил, как совсем недавно чувствовал телом ее обнаженную грудь и касался губами кожи.
Клей так хотел Шелби в ту ночь! С того самого момента, как ее халатик упал на пол, он думал только об одном — как доставить ей удовольствие. Он хотел, чтобы это решительное, серьезное лицо засияло от удовольствия. Если бы Шелби не воспротивилась их близости, Клей медленно ласкал и целовал бы ее тело, пока они не слились бы воедино и она обвила бы его своими стройными ногами. Мечта, которой почти достиг, только усиливает желание.
Когда они поднялись на второй этаж, Клей почувствовал запах краски. Он вошел в свежевыкрашенную спальню.
— Нравится? — спросила Шелби, явно довольная своей работой. — Просто удивительно, сколько всего способна сделать женщина.
Клей пробормотал слова одобрения, но сам все время думал о том, что Шелби решила благоустроить свой дом. Значит, она не собирается в скором времени покидать Луисвилл. Шелби отказывалась принимать решение о продаже земли, пока они не найдут письма. Теперь, найдя обрывок конверта, она как никогда была уверена, что письма существуют.
Хотя Клей
Ее нерешительность стоила семье Клея денег. Хотя проектирование нового «Трамарта» еще не закончилось, отсутствие земли тормозило работу архитекторов и строителей. Отец Клея недоумевал, почему сын не пустит в ход свое обаяние и, вскружив ей голову, не выманит у Шелби согласия на сделку. Клей отвечал ему, что со времен Кларка Гейбла этот подход изрядно устарел. Кроме того, он хотел, чтобы Шелби сама выбрала именно его.
Стоя посреди свежевыкрашенной спальни, Клей задавал себе вопрос: хочет ли он, чтобы Шелби уехала из Луисвилла? Дразня Шелби, он говорил, что разделил всю свою жизнь на период ДШ — до Шелби — и СШ — с Шелби. Клей мог шутить на эту тему, находясь рядом, но быстро начинал скучать по ней, когда они были врозь. Еще ни одна женщина не затрагивала его чувства так глубоко.
— Хочешь перекрасить весь дом? — спросил Клей.
Наверное, тон вопроса был вовсе не таким безразличным, как ему бы хотелось.
— Пока нет, — холодно ответила Шелби.
Решительным, почти презрительным движением руки она подняла с плеч рыжие кудри. Шелби Лэнгстафф поступит так, как захочет! И никакой назойливый грабитель, и даже предложенные пятьсот тысяч долларов не заставят ее расстаться с домом, пока она не будет к этому готова! Господи, как восхищала Клея ее решительность. Хотя сейчас он был так зол, что с удовольствием свернул бы ей шею! Однако Клей подозревал, что, едва коснувшись нежной кожи Шелби, сразу бы забыл о причине своего гнева.
Они молча поднялись на третий этаж и как раз собирались взобраться на чердак, когда внизу снова зазвонил телефон. Шелби побежала на второй этаж, где была отводная трубка. Удивленный Клей последовал за ней. Вбежав в комнату, он услышал, как Шелби кричит в трубку:
— Алло? Алло?
Затем она с грохотом опустила трубку на рычаг.
— Повесили трубку, — выдохнула Шелби. Лицо ее горело.
— Ты ждешь важного звонка? — спросил Клей. — Может, на третьем этаже тоже есть телефонная розетка?
— Что? А… мм… нет.
— Что нет?
— Нет, я не жду звонка, — сказала Шелби и снова направилась к лестнице.
Совершенно сбитый с толку Клей последовал за ней.
Бросив взгляд на чердак, он подумал, что Шелби пора будет отправляться в дом для престарелых, пока она разберет весь этот мусор. Неужели Лэнгстаффы действительно ничего не выбрасывают? Здесь были чемоданы, кресла-качалки, картины, книги и разная мебель, еще более старая, чем та, что стояла внизу, и гораздо более пыльная. Наверное, Лэнгстаффы не сомневались, что все, когда-то купленное ими, представляет историческую ценность. Фигурки танцующих молочниц соседствовали со старыми китайскими куклами и бронзовыми статуэтками. В одном углу виднелась голова лося. Клей споткнулся о седло и зацепился рубашкой за старую вешалку, на которой висела меховая накидка с лисьей головой. Он чихнул.