Страстное заклинание

Гасс Линда

Шелби клялась, что ей не требуется защита от таинственного незнакомца. Ведь пока она находится в доме, он или она ни за что не придут сюда. Но несмотря на эту уверенность, когда Клей повернулся, чтобы уйти, с ее лица исчезло беспечное выражение. Может, она все-таки боится, но стыдится признаться в своих страхах? Или не собирается скрывать, что ей приятно общество Клея?

— Останься, пожалуйста, — голубые глаза Шелби накинули на него невидимую сеть. — Ты мне нужен.

Неужели это действительно так? Клей помнил тот волшебный день две недели назад, когда

Шелби очаровала его, надев старинное платье. Несколько коротких минут Клей чувствовал, что действительно нужен этой женщине со страстными губами и нетерпеливыми руками, что она действительно хочет его. Но потом позвонил телефон, Шелби оторвалась от него, и вскоре мысли ее снова были поглощены письмами.

Клей не мог забыть этих удивительных минут. Он надеялся, что Шелби нуждается в нем не только как в помощнике по поиску писем или даже не только как в защитнике, а просто потому, что им хорошо вместе.

Как только Шелби поняла, что Клей остается, у нее тут же поднялось настроение. Мысль о том, что Клей решил бросить поиски, расстроила ее гораздо больше, чем Шелби предполагала. Она была поглощена мыслями о письмах, но в то же время все чаще размышляла о Клее и о том, чем он для нее стал. Впервые в жизни Шелби зависела от кого-то, кроме себя самой. И это пугало ее…

Шелби привыкла полагаться только на собственные силы. Годы, проведенные под одной крышей с Дезире, научили ее доверять только себе, она с недоверием относилась к тем, кто чувствовал себя как рыба в воде среди представителей правящего класса. Деньги означали власть, а власть развращает. Был ли Клей исключением, или Шелби просто ослепило его внимание?

Неужели деньги развратят и ее? Крупные суммы всегда привлекают большое количество желающих ими распорядиться. При одной мысли об этом Шелби вздрогнула. Она использовала поиски писем Дезире как повод, чтобы оттянуть момент получения денег, а также отвлечься немного от своих чувств к Клею. Когда он был рядом, у Шелби не всегда хорошо работали мозги.

— Сегодня мы не станем осматривать комнаты, — сказала она. — Я придумала кое-что другое.

— Могу это только приветствовать.

Клей выглядел так, словно приготовился к еще одному визиту на чердак. Джинсы и рубашка были настолько выцветшими и потертыми, что казались мягкой голубой оболочкой, скрывающей под собой контуры его атлетически сложенного тела.

Поздно ночью Шелби часто вспоминала эти сильные руки и мускулистую грудь. Узнав вкус поцелуев Клея и радость от прикосновения его рук, Шелби пыталась домыслить, как все могло бы быть дальше. Благодаря поискам писем они часто оказывались вдвоем в уединении пустого дома. Присутствие Клея превращало трудную задачу в захватывающую игру. Однако твердая решимость Шелби непременно найти письма вносила в их с Клеем отношения некоторую напряженность.

Из-за телефонных звонков Клей хотел, чтобы Шелби уехала из дома. Он обвинял ее в том, что она не думает о собственной безопасности. Поэтому Шелби старалась не подавать виду, что анонимные звонки пугают ее. Ведь за свое решение не сдаваться

Шелби могла рано или поздно заплатить новой встречей с неизвестным.

— Я думаю, нам надо просмотреть старые фотоальбомы, — сказала Шелби.

— Мы уже делали это.

— В подвале я нашла еще более старые.

Клей потер подбородок.

— Что ж, я просто мечтал туда спуститься.

Шелби рассмеялась.

— Не волнуйся, я принесла их в гостиную. — Шелби указала на старые кожаные альбомы, лежавшие на журнальном столике. — А после того, как мы их просмотрим, можно будет приступить к ленчу. Могу предложить тебе омлет с грибами и овощной салат.

Клей подошел к столику, на котором лежали альбомы, и сел на стоящий рядом диван.

— Только, пожалуйста, на этот раз не забудь сначала потушить грибы.

— Может, это хочешь сделать ты?

На лице Клея отразились ужас и недоверие.

— Я сделаю омлет, но без грибов, — твердо произнес он.

Шелби улыбнулась.

— Ну если ты настаиваешь…

Они уселись на продавленный диван и стали просматривать альбомы. Время от времени Шелби рассказывала Клею о самых колоритных представителях клана Лэнгстаффов.

— Это — двоюродный дедушка Бомонт, которого чаще называли Монти. Он был владельцем скаковых лошадей. Дезире рассказывала, что у него были неприятности после того, как во время скачек в Калифорнии он дал слабительное лошади соперника. Монти утверждал, что не виноват, но с тех пор старался держаться подальше от Калифорнии.

— А это моя бабушка Уорд — мать моей матери. Ее еще называли Банни. Бабушка Уорд считала сухой закон несправедливым и, притворившись беременной, провозила в своем «животе» бренди.

— Это мой кузен Эдвард Шелби, известный также как…

— Не говори! Я угадаю сам: Тед, Эдди, Эд…

— Шелби.

Клей рассмеялся и провел рукой по волосам.

— Ох уж все эти родственники!

Шелби несколько секунд молчала.

— Да, — сказала она наконец. — А теперь остались только Логан и я.

Ей вдруг стало очень грустно, и она тяжело вздохнула.

Клей молчал, понимая, что ей требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя. Наконец он произнес:

— Почему бы нам не посмотреть, как выглядела в детстве Дезире?

Шелби кивнула, и они отправились в новое путешествие в прошлое.

Они порылись в альбомах, на которых, на их счастье, стояли даты, пока не добрались до того времени, когда возник роман между Фордом и Дезире. Писем между страницами не было, зато они нашли несколько фото Дезире.

— Вот она. Правда хорошенькая?

Клей внимательно рассматривал фото. Овал лица Дезире напоминал сердечко. У нее были более хрупкие черты, чем у Шелби, но сходство обеим придавали одинаковые пухлые губы.

— Да, хорошенькая, — подтвердил Клей, переворачивая страницу. — О, а что у нас здесь?

Он вытащил из альбома фотографию восемь на десять, на которой по обе стороны человека со строгим выражением лица стояла группа людей в разнообразной форменной одежде. Шелби покраснела.