Страстное заклинание
Шрифт:
— Приятно это слышать, — сказал Клей, а про себя подумал о том, что Шелби, сидящая рядом в полупрозрачной рубашке, делает настоящее гораздо привлекательнее будущего.
Клей вышел из спальни и направился к себе. Как он хотел ее сегодня, с ее рыжими волосами, ниспадающими на молочно-белые плечи и прозрачный шелк рубашки. И она тоже хотела его и вовсе не раскаивалась в своей страсти. Шелби просто остановилась, прежде чем они с Клеем перешли к новому этапу взаимоотношений.
Между ними лежало слишком много проблем, способных усложнить жизнь обоих после этого шага. Клей знал, что главным препятствием было письмо
Клей зашел к себе в комнату и скинул ботинки. Зачем обманывать себя? Он просто предпочел не сообщать Шелби все эти детали. Вряд ли она была настолько ранимой, чтобы неприятная информация о прошлом ее бабушки сломила ее. Черт побери, она наоборот хотела узнать лучше настоящую Дезире.
Нет, Клей утаил известную ему информацию на благо своей семьи. Точно так же, как Шелби, он хотел найти письма, спрятанные Дезире, из любви к своим близким. И все же Шелби заслуживала большего, чем он дал ей до сих пор. Не доверяя ей, Клей рисковал потерять уважение человека, которым восхищался все больше и больше. Клею было так хорошо рядом с Шелби, их объединяли чувство юмора, непосредственность, любовь к простым развлечениям. Бесхитростный и в то же время острый ум Шелби казался Клею еще одним доказательством родства их душ.
Возможно, в один прекрасный день, после того как они найдут письма дедушки Форда… Клей остановил себя. Все это были лишь мечты. Ведь письма Форда Траска могут все изменить. Что бы ни открылось после чтения этих писем, это наверняка повлияет на отношение Шелби к Клею.
Он вздохнул. Что ж, по крайней мере Шелби попросила его помочь искать письма. Клей надеялся, что они сумеют отыскать их, прежде чем снова появится человек, напавший на нее. Интересно, кто был этот негодяй и что он или она знает о письмах?
Как сказал бы Шерлок Холмс, он принимает вызов. Обычно Клею нравились соревнования. Он привык выигрывать. Но сейчас он впервые вступал в игру, в которой просто обязан был победить. И не только ради своей семьи. Его беспокоила непоколебимая решимость Шелби жить в своем доме. Письма необходимо найти до того, как вернется их соперник.
Шелби опасно зашаталась, стоя на стремянке. Еще один кусочек, и она закончит работу. Сейчас приедет Клей, а у нее есть для него сюрприз. Она положила валик обратно в ведро. Затем спустилась немного вниз, чтобы оценить свою работу. Не так плохо! Для новичка она здорово поработала.
Идея покрасить спальню пришла ей в голову несколько недель назад, когда она ночевала в «Парк-Вью». Когда Шелби приехала в Луисвилл, она не обращала никакого внимания на то, что спит в комнате с грязными стенами. Ведь она не собиралась задерживаться надолго. Однако она жила здесь уже шестую неделю и все еще не могла ни на что решиться. Несмотря на гнев редактора и вежливые вопросы Брайана Фиска, Шелби не собиралась в ближайшее время покидать Луисвилл. Ведь письма до сих пор не найдены. И поскольку она собиралась тут задержаться, вполне логично было перекрасить стены в спальне.
Шелби поглядела на высокий потолок, на красивую
Так где же письма? Чем дольше Шелби искала их, тем меньше оставалось у нее надежды. Клей уже начал думать, что Дезире все же уничтожила письма, несмотря на то, что написала в прощальном письме к Форду. Что ж, Клей наверняка изменит свое мнение, когда Шелби покажет ему кусочек конверта с подписью Форда Траска, который нашла сегодня утром. Но кроме конверта она больше ничего не обнаружила. Оставалось обыскать еще так много комнат! А после того, как они это сделают, Шелби надо будет принять решение.
Траски по-прежнему хотели купить поместье. Редактор требовал ее возвращения. Она столько работала, чтобы сделать карьеру, что просто не может позволить ей рухнуть. И все же Шелби медлила.
Она говорила себе, что не принимает решения из-за писем. Как только раздался звук подъезжавшей к дому машины Клея, у Шелби участился пульс, и она вынуждена была признаться себе, что Клей играет не последнюю роль в ее нежелании покидать Луисвилл.
Шелби смотрела на него из окна на втором этаже. Ей всегда нравились ловкие движения его длинных ног и бедер. Волнистые волосы Клея сверкали под ярким июньским солнцем. Шелби помнила, какие они густые и пышные, после той ночи в «Парк-Вью». Она не жалела, что они не занялись тогда любовью, все же Шелби не могла не вспоминать ту ночь.
Она услышала, как хлопнула входная дверь.
— Черт побери, Шелби! Ты опять не заперлась!
Шелби побежала вниз по длинной лестнице.
— Я открыла всего на несколько минут, чтобы взять почту.
— Как ты могла забыть закрыть замок? — Уперев руки в бедра, Клей сердито смотрел на Шелби. На нем была зеленая рубашка, оттенявшая цвет глаз, и обтягивающие фигуру джинсы. Обычно глаза Клея смотрели на Шелби с теплотой и одобрением. Сейчас же у него был взгляд человека, готового прочесть ей лекцию. Она, не переставая удивляться, слушала его речь о мерах безопасности.
— Неужели полицейский не убедил тебя, что двери надо запирать? И почему не включена сигнализация? Ты ведь понимаешь, что я не могу проводить с тобой двадцать четыре часа в сутки.
При этих словах Шелби подумала о том же, о чем и Клей — что на самом деле это было бы очень неплохо.
В последние несколько недель, пока они искали письма, Клей не пытался даже поцеловать ее. Однако эта вынужденная сдержанность лишь усилила огонь их разгоравшихся чувств.
— Я вынужден повторяться, потому что ты никак не можешь понять одну простую вещь. Взломщик может вернуться.
— Но ведь на меня никто больше не нападал, правда? — сказала Шелби. — Зато я плохо справляюсь с сигнализацией!
Клей подошел к висевшему на стене небольшому пульту.
— Ею так просто управлять! Вводишь код, нажимаешь на кнопку — и у тебя есть тридцать секунд, чтобы запереть дом.
— Ага! Ты говоришь, просто! Но ведь если не хочешь, чтобы сработала сигнализация, надо запереть абсолютно все двери. Если выходишь из парадной двери, а дверь заднего хода приоткрыта хоть на миллиметр, сигнализация срабатывает, и поднимается вой на всю округу.