Страстное заклинание
Шрифт:
— Это фотография… прислуги.
— Довольно большая группа, — заметил Клей. — А кто это стоит посередине во всем своем великолепии?
— Мой прадедушка, Боуден Лэнгстафф.
— Только не говори мне, что его называли Боу-Боу.
— Насколько я поняла из рассказов Дезире, он был слишком правильным, чтобы получить такое прозвище. — Шелби замялась. — Мне всегда казалось, что Дезире боялась своего отца. Мой дедушка, Боуден-младший, по ее словам, тоже не очень любил отца и, как только ему позволил возраст, покинул дом. Дезире же была женщиной и должна была
Клей быстро взглянул на Шелби.
— Видимо, черепные травмы — ваша семейная традиция.
Шелби взяла фотографию из рук Клея.
— Это было так давно. Даже в те времена, когда мой прадедушка позировал для этой фотографии, Лэнгстаффы уже успели потерять изрядную часть своего состояния из-за биржевого кризиса. Года через два после того, как была сделана фотография, от прислуги наверняка не осталось и половины, и я…
Шелби вдруг замолчала. Внимание ее привлекло одно лицо на снимке — молодой человек в ливрее швейцара. Он казался знакомым, но Шелби никак не могла понять, где его видела. И все же в лице молодого человека и его глазах-бусинках было что-то удивительно знакомое. Шелби перевернула фото и прочитала надпись на обратной стороне.
От неожиданности она даже встала.
— Не может быть!
Дрожащим пальцем Шелби указала на улыбавшегося с фотографии молодого человека.
— Кто это по-твоему? Кто из твоих знакомых, если отбросить морщины и добавить на голову немного волос, похож на этого парня с глазами-бусинками и надутой нижней губой?
Клей, прищурившись, смотрел на выцветшую фотографию. И вдруг лицо его сделалось каменным. Он посмотрел на Шелби.
— Нет!
Она показала ему обратную сторону карточки, на которой были напечатаны имена каждого из слуг.
— Да.
Клей покачал головой.
— Не может быть!
— Но все же это именно Мейпс! — воскликнула Шелби, доставая из альбома фото Дезире.
— Не кажется ли тебе забавным совпадением, что когда-то он работал на мою семью, а теперь работает на твою?
Засунув обе фотографии под мышку, Шелби направилась к входной двери. Клей следил за ней из другого конца комнаты.
— Ты собираешься выйти из дому?
Шелби взяла со столика у двери ключи от своей машины.
— Я должна рискнуть. Мой телефонный преследователь звонил всего несколько минут назад, так что он наверняка думает, что я дома.
— Но зачем…
— Разве ты не понимаешь, Клей? Я должна задать Мейпсу несколько вопросов. Ты идешь со мной? Я хочу запереть дверь.
— Шелби, нет! — В одно мгновение Клей оказался рядом с ней.
— Почему нет? Кстати, кто нанял Мейпса?
— Мой дедушка, но он…
Глаза Шелби расширились.
— Твой дедушка? Так он знает Мейпса с того времени, когда у них с Дезире был роман?
Клей был поражен.
— Ты ведь не знал об этом, не так ли? — спросила Шелби.
— Конечно нет!
Но Шелби не убедил его ответ. Она видела, что внутри Клея происходит борьба,
— Тогда почему ты не хочешь, чтобы я с ним поговорила? Ведь твой дедушка хотел получить назад свои письма. Ты обязан узнать об этой истории как можно больше — и что же ты узнаёшь? Что главный источник информации работает у тебя в доме!
Горящие глаза Шелби ясно говорили, что, если Клей возразит ей сейчас, она окончательно убедится, что он что-то скрывает. А ведь он действительно кое-что утаил, так что ситуация становилась опасной вдвойне.
Но ведь скрывал он вовсе не историю отношений Мейпса и семьи Лэнгстафф. Об этом Клей действительно ничего не знал. Да и что странного в том, что его дедушка нанял бывшего слугу Лэнгстаффов. Ведь Шелби сама сказала, что многие из них потеряли место. Люди должны где-то работать. Но почему дедушка всегда настаивал на том, чтобы Мейпс работал в «Парк-Вью»? Отец говорил Клею, что Форд не только нанял Мейпса, но всегда отчаянно противился попыткам Джона Траска отправить его на пенсию.
Клей ехал вслед за машиной Шелби в «Парк-Вью». Перед тем, как сесть за руль, оба убедились, что двери дома Шелби надежно заперты. Клей задумчиво наблюдал, как Шелби проверяет камешки, которые разложила на подоконниках на первом этаже, чтобы их стук предупредил о непрошеном вторжении.
Даже в более спокойном состоянии Шелби была не слишком аккуратным водителем. Она резко остановила машину на площадке для машин возле «Парк-Вью». Услышав отчаянный визг покрышек, Клей понял, как она взволнована.
Он еле успел перехватить Шелби, прежде чем она нажала на кнопку звонка. Глаза Шелби были сейчас темно-синего цвета, пальцы нервно теребили фотографии.
— И как ты собираешься все это проделать? — спросил Клей.
Шелби чуть не рассмеялась.
— Я же репортер. Я зарабатываю на жизнь тем, что задаю вопросы.
Клей накрыл звонок рукой.
— Но обычно эти вопросы не касаются тебя лично.
Шелби так крепко нажала на руку Клея, закрывавшую звонок, что тот зазвенел.
— Чего ты боишься? — спросила она.
— Тебя со скандальной статьей в зубах.
Прежде чем Шелби успела ответить, дверь распахнулась. Мейпс стоял на пороге, щурясь от яркого света.
— Да? О, мистер Клей и мисс… Лэнгстафф.
— Здравствуйте, Мейпс, — дружелюбно произнесла Шелби. — Могу я поговорить с вами?
Мейпс удивленно заморгал.
— Поговорить со мной? Конечно. Чем я могу быть вам полезен?
— Мы хотим поговорить о личном деле, Мейпс, — уточнил Клей.
Пожилой дворецкий удивленно поднял голову, но не утратил ни капли своей выдержки.
— Так в чем же дело? — спросил он.
— Мы не можем обсуждать это на крыльце, — сказал Клей.
Он заставил Шелби и стоявшего с недовольным видом Мейпса зайти в прихожую, а затем провел в гостиную, где Шелби уже была раньше. Клей не остановился даже для того, чтобы ответить на приветствие своего отца, который как раз шел по коридору. Джон Траск заметил это и удивленно нахмурил брови.