Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
На всякий случай отец Матео проверил, есть ли в списке имя опального архиепископа Буньини — точно, есть, в рядах масонов он состоит с 1963 года.
— Это же скандал, — продолжал монсеньор Ройбер, — конгрегации поручат во всем этом разобраться. Здесь же имена кардиналов, епископов и высокопоставленных мирян, и не только из Рима.
— Здесь имена статс-секретаря и его заместителя, — холодно напомнил отец Матео, — так что могут не поручить.
— На что вы намекаете? — насупился епископ.
— На то, что архиепископ Ганьон два раза писал доклад о коррупции
— Но это ж совсем другое, — слабо возражал монсеньор Ройбер, — здесь имена конкретных людей, и их ославили на всю Италию.
— Вот и посмотрим, — только и сказал отец Матео, — время покажет, нужно ли кому-нибудь это расследование или нет.
С этого дня, прохаживаясь по коридорам и улочкам Ватикана, он принялся неустанно наблюдать за людьми, их лицами и жестами. Отец Матео прекрасно помнил весь список ложи и ватиканских служащих из него знал в лицо. И он начал сравнивать. Кто-то был зол, кто-то растерян, кто-то напуган, а кого-то просто веселило, что про него написали такую глупость, будто он масон.
Под вечер, направляясь к воротам Святой Анны, отец Матео увидел раздраженного епископа Марцинкуса и недовольного отца Паскуале Макки.
— Синдона, мерзавец, мутит воду, — шипел епископ на ухо Макки, и отец Матео следуя за ними поодаль, мог это слышать, — всё не может успокоиться в своем Нью-Йорке.
— Ты ошибаешься, Пол, — тихо отвечал ему папский секретарь, — он грозился опубликовать список пятисот своих вкладчиков, а не это.
— Но тогда кто его опубликовал?
— Не знаю Поль, не знаю.
Потом они сели в автомобиль с ватиканскими номерами и покинули пределы града, так и не заметив, шедшего за ними отца Матео.
На следующий день он отправился в кабинет кардинала Оттавиани «на чашечку чая». Обсудить было что.
— Сколько пап за двести с лишним лет разоблачали масонство, — сетовал кардинал, — сколько булл было написано, а теперь всё словно забыто.
— Мне кажется, — поделился сомнениями отец Матео, — что этот список верен лишь отчасти. Если половина информации правдива, то другая абсолютно не имеет никакого отношения к действительности.
— Интересное замечание, — признал кардинал. — Но если имена подлинных масонов смешаны с именами безвинно оклеветанных людей, зачем тогда публиковать в печати такой список?
— Кто знает? Может для того, чтобы внести смятение, запутать, сбить с толку. Те, кто найдут своё имя в списке ватиканских масонов, при этом масонами не являясь, будут считать его не более чем шуткой, а всех упомянутых — невинно оклеветанными, даже если это вовсе не так. А может список опубликовали для того, чтобы намекнуть посвященным, что в следующий раз вместо подставных имен появятся другие, более чем подлинные.
— Так вы думаете список неполный?
— Одна знакомая нам обоим княгиня то ли в шутку, то ли всерьёз, сказала, что в ватиканской иерархии масоны могут иметь сан выше кардинала. Так что, кто знает?..
— Вы правы, — безрадостно согласился кардинал, — Этот список — полуправда, которая
— Как и в случае с досье архиепископа Ганьона — молчит.
— Очень интересно. Что, совсем никакой реакции?
— Может реакция и есть, а может до конгрегации по делам духовенства она просто не дошла. Вот если предположить, чисто гипотетически, что статс-секретарь Вийо и вправду масон, а его заместитель Бенелли попал в список случайно, то не удивительно, что заместитель статс-секретаря список в серьез не воспринимает, а сам статс-секретарь считает лучшим выходом из положения всё замолчать и ничего не предпринимать. Или, опять же чисто гипотетически, можно поменять их обоих ролями — молчание объяснится так же. Ну а если они оба оклеветаны, то тем более. На самом деле вы правы, список очень коварен и особой пользы никому от него нет.
Ещё отец Матео никак не мог выкинуть из головы, почему епископ Марцинкус считает, что список ватиканких масонов журналистам прислал беглый Синдона. Сам Синдона, если и состоит в какой ложе, то её название П-2. Не могут же там быть и церковные иерархи. Или всё-таки могут? А какая связь может быть между неофашистской публикой, курирующими их американцами и Ватиканом? Хотя, одна такая общая вещь была и называлась она «антикоммунизм».
Мучимый сомнениями, отец Матео поспешил связаться по телефону с Ником Пэлемом, благо в эти дни он был в Риме.
— Мистер Пэлем, что вы скажете, если я попрошу вас об услуге в обмен на информацию?
— Ух ты, а что за информация?
— А почему для начала вы не спросите, о какой услуге идёт речь?
— Ну, а что такого страшного вы для меня можете придумать? Небось, опять попросите что-то передать журналистам.
— На это раз наоборот, разузнать.
— Ну, разузнать не обещаю, но попытаюсь. И, между прочим, даже в этом случае одной информацией вы не отделаетесь.
— Что же вы хотите?
— Да не я, моё руководство. В общем, это нетелефонный разговор. Так о чём мне надо разузнать?
— Про недавний список в журнале «Боргезе». Откуда он взялся и кто те люди, которые его напечатали.
— А что за список?
— Ватиканской ложи.
— А что и такое бывает? — с наивностью спросил Ник.
— В этой жизни бывает разное, мистер Пэлем. — сухо заключил отец Матео. — И ещё, будьте добры, поспрашивайте, может кто-то что-то слышал о списке пятисот вкладчиков Микеле Синдоны.
— А это-то вам зачем?
— Надо, — был ему краткий ответ.
— Ну, хорошо, — вынужден был согласиться Ник, — надо так надо.
Он объявился только через три дня, позвонил отцу Матео домой и вызвал на прогулку в парк в выходной день.
— Сначала сами расскажите, — в нетерпении предложил Ник, — что у вас есть такое для меня интересное.
— Вряд ли оно будет интересно лично вам, скорее вашему начальству, если там уже не знают об этом.
— Так о чём же?
— В Никарагуа есть компания под названием «Пласмафересис», она занимается продажей на экспорт человеческой крови и плазмы.