Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
— Это верно, — согласился полковник. — Так в чём ваш план, если не секрет? Какая связь между Синдоной и Кальви?
— А вот она. — И Сарваш кивнул в сторону разоблачающих плакатов. — Бывшие партнеры ссорятся, и один выливает компромат на другого.
— Думаете, это всё написал Синдона?
— Ну, судя по слогу, писал кто-то из здешней прессы, а заказывал музыку именно дон Микеле. Шантажом он никогда не брезговал. Откуда, по-вашему, столь точная информация с указанием номеров счетов, названий банков, фирм и сумм? Синдона и Кальви
— Вот она — деловая культура Италии, — заключил полковник Кристиан. — Опять планируете провернуть разоблачение тёмных делишек банка изнутри?
Он лишь неопределённо пожал плечами:
— Как получится.
— Смотрите, Сарваш, как бы нам опять не пришлось вас разыскивать.
Он только усмехнулся:
— Так о чём вы хотели поговорить со мной? Надеюсь, до начала рабочего дня мы успеем?
— Вполне. В общем-то, всё, что я хотел, так это кое о чём спросить и кое о чём отчитаться.
— Надо же, — насмешливо протянул Сарваш, — сам полковник Кристиан летит ко мне из Лондона, чтобы дать отчёт.
— Ну, положим, в Милане я не ради вашей персоны, а по совсем другому делу. К вам я пришёл, так сказать, заодно.
— Нисколько в этом не сомневаюсь.
— Рад это слышать. Что вы знаете об экспорте крови?
Резкий и неожиданный вопрос привёл Сарваша в замешательство:
— В каком смысле «экспорте»?
— Это когда товар из одной страны вывозят в другую, — решил сострить полковник. — Так вы слышали о международной торговле кровью или нет?
— Господин полковник, я банкир, а не торговец. — Видимо Сарваша немало озадачил простой на первый взгляд вопрос, потому он и уточнил, — Как можно продавать кровь в экспортных объемах? Я не могу понять, в какой форме это происходит.
— А кто покупатель, представить можете?
— Ну, раз этим интересуется Фортвудс, то ответ очевиден. Но я так и не могу понять, каков механизм такой торговли? Что, людей загоняют на корабль, как это было в эпоху рабства, и везут на другой континент, или как?
— Сарваш, ну вы же первоклассный аналитик, выберите самый дешёвый вариант. Слышали про такие компании как «Пласмафересис» и «Гемо-Карибский центр»?
— Плазма и кровь из стран Карибского бассейна? Это как-то связанно с донорством крови?
— Новый век, новые технологии, — признал полковник. — Вот вы когда-нибудь пробовали кровь из медицинской упаковки?
— После технологической заморозки и с консервантом? — усмехнулся Сарваш. — Нет уж, лучше я останусь в этом вопросе консерватором и приверженцем живого общения.
— А вот кто-то не такой щепетильный как вы. Мы посчитали, в день «Гемо-Карибский центр» забирает кровь у 250 человек и это только на Гаити. Её бы хватило на две недели 400–500 потенциальным альварам. Но если учесть, что забор крови происходит ежедневно, и даже если сделать
— А почему вы отвергаете версию медицинского потребления?
— Потому что качество доноров оставляет желать лучшего. Кровь сдают за деньги больные и голодные люди, для них это единственный источник заработка. Мы установили случаи экспорта крови и плазмы только по двум странам и компаниям, а сколько их может быть ещё, одному Богу известно. Отдельного учётного реестра по таким предприятиям нет. Пока нам в лоб не скажут, что есть такая компания, она работает в стране, где процент бедных невероятно высок, и она платит за сдачу крови и плазмы, а потом вывозит её из страны — пока мы всё это не установим, мы действуем вслепую.
— Если не секрет, вы установили, куда везут кровь?
— А вы догадайтесь, это не сложно.
— Гаити и какая ещё страна?
— Никарагуа.
— О, — протянул Сарваш, — дружественные Соединенные Штаты Америки, не иначе. Советую вам проверить ещё Коста-Рику, Сальвадор и Гватемалу.
— Знаем, уже проверяем.
— Меня смущает только одно. Полторы тысячи альваров. Где их может быть так много, да ещё и в одном месте? Не развозят же специальные службы охлажденную кровь по всем штатам?
— Вот именно. Её просто спускают вниз, а страждущие приходят сами.
— То есть, — поразился Сарваш, — Фортвудс полагает, что экспортную кровь Штаты закупают для Гипогеи? Но зачем?
— У вас есть лучшая версия?
— Нет, — признался он. — Если честно, всё, что вы мне сейчас сказали, слишком необычно. Знаете, когда я был купцом, то много чем торговал в разных странах. Но мне никогда не приходило в голову налаживать торговые связи с Гипогеей. Видимо я тривиально мыслю.
— Подумайте о другом — полторы тысячи гипогеянцев, и это только если считать кровь из Гаити. А с Никарагуа это будет 2500–3000. А если экспортом крови и плазмы занимаются другие страны, то я даже не решусь назвать цифру, скольких потребителей они обслуживают. Мы даже примерно не представляем, под территорией с какой площадью может обитать столько гипогеянцев — под самими Штатами или всей Северной Америкой.
— Фортвудс не знает и примерной численности гипогеянцев планеты? — усмехнулся Сарваш. — Однако…
— А откуда нам её знать? — слегка раздраженно заметил полковник. — Мы и число альваров поверхности до сих пор не можем вычислить.
— Ну, хотя бы теоретически.
— От полутора тысяч до полутора миллионов, — наобум ответил полковник. — Не знаю, Сарваш.
— А зачем, по-вашему, гипогеянцам плазма? Её ведь можно получить только при разделении крови через прибор на плазму и прочие элементы. Это ведь не совсем естественный продукт. Так что они с ним делают?