Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
— Зачастую и наука ошибается, — заметил Сарваш. — Я просто вспомнил, Лили говорила, что у неё есть сестра-близнец по имени Александра, сейчас они в ссоре и не виделись много лет. Причём Лили на словах описала мне именно Александру. Когда я встретил её в Швейцарии, я ведь даже не подумал, о словах Лили, не сопоставил их с увиденным. Я-то думал, раз у Лили Метц есть сестра, то и звать её должны Александра Метц. Это-то меня и сбило с толку. А теперь, когда вы показали мне эти фотографии, я вижу единственно возможный вариант событий. Близнецы Метц как были, так и остались, и будут жить вечно. Почему у них изменилась внешность и фамилии,
— Ну не знаю, — произнёс полковник, — забирая фотографии, — это ведь даже не научная фантастика.
— Когда Лили Метц выйдет на контакт, обязательно сообщу ей, чтобы связалась с вами.
— Благодарю за сознательность.
— Не стоит. Это ведь и в моих меркантильных интересах. Проясните вопрос с Лили, может, найдете мне Александру.
Полковник насупился:
— Ещё не передумали?
— С чего вдруг?
— Конференция ОПЕК, Сарваш. Есть хоть какое-то злодеяние в этом мире, которое вызвало бы в вас омерзение к этой женщине?
— Омерзение? Вряд ли. Скорее наоборот. Не у каждой женщины хватит духу взять в заложники больше полусотни человек. Это ведь редкий сплав мужества и безрассудства.
Полковник только безнадежно вздохнул:
— Если ваша версия про близнецов верна, то Алекс Гольдхаген носит фамилию мужа. Вас это не смущает?
— А должно?
— Альваресса никогда бы не стала носить фамилию очередного мужа, если бы он так сильно не запал ей в душу.
Сарваша и это замечание не смутило:
— Знаете, господин полковник, я общался с Александрой дольше вашего. Она не производит впечатления женщины, которая хоть один день могла бы быть за кем-то замужем. Не тот характер.
— А если характер с течением времени просто изменился?
Сарваш пожал плечами:
— Вы сами сказали, тот Даниэль Гольдхаген давно мёртв.
На этом они и расстались. Начинался рабочий день, к Банку Амвросия начали подходить люди, растерянно оглядываясь по сторонам и встречая кругом разоблачительные надписи о Роберто Кальви.
Полковник Кристиан отправился на автовокзал, чтобы успеть на утренний междугородний рейс на север, до Беллано, городка, что лежал на берегу озера Комо и у самого подножия Бергамских Альп. Здесь его уже ждали Найджел Флетчер из агитотдела, ответственный за снабжение Ивлин Сессил и тридцатишестилетний Хейман Грэй, бывший помощник секретаря в британском посольстве в Риме, ныне служащий международного отдела Фортвудса. Их совместная операция по спуску в Гипогею должна была начаться этим вечером.
За десять лет, что сэр Майлз пробыл главой Общества, в Фортвудсе наметилась удручающая тенденция — для окончательного принятия любого решения требовалось долгое время и хорошее настроение сэра Майлза. Потому больше года понадобилось Фортвудсу для отбора кандидатов в переговорщики с под-Альпийской конфедерацией и формирования оперативной группы. А сколько было споров и согласований места дислокации, объемов экипировки, и чуть ли не каждый этап обсуждения либо срывался самим сэром Майлзом, либо саботировался уставшими от всего этого главами отделов. Как следствие — начало переговоров с Гипогеей всё откладывалось и откладывалось, а служащие всё свирепели, а в итоге и вовсе наплевали на всё и самоустранялись.
Кандидатурой Хеймана Грэя как представителя международного отдела,
Но как бы тщательно главы всех отделов Фортвудса не проработали детали операции, на деле всё пошло не так ещё за пару недель до её начала. Из первоначальной точки дислокации в городе Карбонин пришлось перебираться за двести миль на запад.
— Полковник Кристиан — ещё в гостинице обратился к нему в своей неизменно недовольной манере Хейман Грэй, — помнится, в Фортвудсе вы больше всех упирали на то, что спускаться в неизученную заранее систему пещер опасно для жизни. И что теперь? Два месяца мы излазили вдоль и поперек все Доломитовые Альпы, а потом из Рима позвонил ваш оперативник Ник Пэлем и заявил, что группу нужно переносить в Бергамские Альпы. За две недели мы с вами мало что успели здесь изучить, а Пэлем и вовсе прибудет на место только сегодня. И где же, позвольте узнать, техника безопасности, которую вы втолковывали мне весь год?
Критика, конечно, была обоснованной, но не своевременной:
— Мистер Грэй, — невозмутимо отвечал полковник, — когда я соглашался брать вас в группу, я ведь и не предполагал, что вы окажетесь таким занудой. Да будет вам известно, в работе оперативника всегда должно быть место незапланированной неожиданности.
— Но ведь не в таком важном деле как спуск в Гипогею.
— А во всём, что связано с Гипогеей эффект неожиданности присутствует постоянно.
Ответ Хейману Грэю крайне не понравился:
— Когда я соглашался на участие в спуске, я не думал, что на деле всё выйдет так безалаберно и не продуманно.
Полковник лишь пожал плечами:
— Если не хотите рисковать, езжайте в Милан и оттуда на самолете возвращайтесь в Лондон к мистеру Сессилу. Думаю, он будет рад вас снова видеть.
Глава международного отдела Джордж Сессил из кожи вон лез, лишь бы делегировать в группу переговорщиков своего человека. Увещевания, что необходимая подготовка есть только у оперативников полковника, его не переубедили. Да ещё параноидальная идея сэра Майлза, что действия оперативного отдела должен кто-то контролировать, тоже подливала масла в огонь. Почивать на лаврах, если операция удастся, хотелось многим. Отвечать же за неудачу заведомо провального мероприятия не хотел никто.
— Я просто не понимаю, — тут же перевел разговор в другое русло Грэй, — почему ваш оперативник Пэлем взял на себя такую ответственность и перенёс место спуска из Доломитовых Альп в Бергамские?
— Когда он приедет, можете спросить у него сами.
— Обязательно спрошу, — пообещал Хейман. — Знаете, полковник, весь этот год, что я проработал с вами, меня не покидает стойкое ощущение, что единственное, на что вы нацелены в нашем общем деле, так это неизбежный, как вам видится, провал. Вам не кажется, что своим безверием вы подставляете всех нас?