Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
Первым делом Алекс решила позаботиться об оружии. Вспомнив контакты трехлетней давности и молодого турка Абдуллу, который охотно привёз всё необходимое в ближайший к Риму порт, она решила вновь обратиться к нему, благо, он был в Марселе и пожелал приехать на встречу лично.
— Знаешь, Абдулла, мне ведь не только оружие нужно, а еще и тот, кто бы его держал.
— А сама не умеешь? — скептически вопросил он, ибо прекрасно зная, кто она такая и в каких лагерях обучалась.
— Умею, но в тюрьму не хочу, — честно призналась Алекс.
— Хочешь, чтоб кто-то не только оружие держал,
— Это как? — удивилась Алекс, ибо ход его рассуждений был ей не совсем ясен. — Кто же это не боится тюрьмы?
— Тот, кто в ней был, например, получил пожизненный срок и сбежал. Такому терять нечего — либо свобода, либо неволя. Третьего не дано.
— А залечь на дно и не высовываться, разве не вариант?
— А ты сама-то так делала?
Да, она голову в песок не прятала и от полиции никогда особо не скрывалась — спасибо покровителям из РУМО. Алекс редко когда задумывалась о тюрьме, хотя прекрасно знала, что по закону уже давно должна была оказаться там. Многие её товарищи в Ольстере или побывали в заключении или всё еще находятся там. Сейчас они объявили властям голодовку и потребовали сменить их уголовный статус в тюрьме на статус военнопленных, который был отменен пять лет назад.
В последнее время Алекс с тревогой вчитывалась и вслушивалась в новости из Британии. Идея с голодовкой ей крайне не понравилась с самого начала. Она будила в памяти газетную фотографию Хольгера Майнса, красноармейца из РАФ, который шесть лет назад тоже объявил голодовку в немецкой тюрьме, а власти не то, что наплевали на все его требования, так еще и отказали в медицинской помощи, когда он был крайне истощен и готовился умереть. Раз так с красноармейцами и прочими леваками-радикалами поступали западногерманские власти, то англичане ирландцев точно щадить не будут. А Алекс не хотелось вновь увидеть в газетах изображения на подобие фотографии трупа Хольгера Майнса — один его вид будил в памяти малоприятные воспоминания о Берген-Белзене и голодной смерти тысяч людей, на которую их толкнуло руководство СС и всё те же англичане со своей античеловеческой оккупацией.
— Ты о чём задумалась? — напомнил о себе Абдулла. — Тебе для какого дела нужен стрелок?
— Покушение, — сухо ответила она.
— Ясно, а на кого?
— Общественного деятеля.
— Слишком разговорчивый, значит, — кивнул Абдулла, будто что-то для себя уже понял. — Знаешь, есть у меня один такой специалист. Профессора, журналисты — это по его части, особенно если они леваки. А твой деятель каких придерживается взглядов?
— А чёрт его разберёт, каких. Социалист, вроде. Еще против размещения американских ракет в Италии.
— Ясно, — заключил Абдулла, и с чувством добавил — выкормыш коммунистический, стрелять таких надо, не задумываясь.
— Стефано так же говорил, — мрачно произнесла Алек.
— Это точно. И кто скажет, что он был не прав?
Когда-то так сказала Алекс самому Стефано, после чего куратор поспешил перевести её подальше от неофашистского лагеря в Португалии. Теперь Алекс начала понимать, с кем связалась в лице Абдуллы — всё те же неофашисты, только турецкие.
— Так
— Попробую. Он сейчас в бегах, но где-то в Европе. Кажется, планирует отправиться в Ливан, на учебу. У него хорошая физическая форма. И психическая тоже. Если на него станут давить, он не сломается. Этот хитрый малый сам может довести кого угодно до сумасшествия.
— И как это понимать?
— Он хорошо обучен стрелять, и еще лучше — лгать.
— Ясно, — кивнула Алекс. — Просто для информации, скажи, как называется ваша организация, объединения, братство? Кто вы вообще такие?
— Зовемся «серыми волками». Слышала когда-нибудь?
— Честно — нет. Я не слежу за турецкими делами.
Абдулла самодовольно улыбнулся.
— Вот ты говоришь «Турция», а ведь мы везде.
— В каком смысле? У вас есть филиалы в Европе?
— Конечно. Угадай, в какой стране нас больше всего?
Алекс задумалась:
— Не знаю, честно.
— Даю подсказку, где сама большая турецкая община?
Алекс снова пожала плечами.
— В Греции? — наугад сказала она.
— Ну, ты даёшь, — поразился Абдулла. — Ты, что времена Османской Империи вспомнила. Какая Греция? Все наши сейчас в Западной Германии. Кто отстраивал страну после войны? Мы — турки. Так что, если хочешь найти «серых волков», спокойно езжай в ФРГ, не ошибешься.
— А можно как-то без личного присутствия?
— Что, успела закрыть себе границу?
— Можно и так сказать. Можешь свести меня со своим специалистом на нейтральной территории? В Швейцарии, например.
— Попробую. Думаю, это не сложно.
— Кстати, сколько ему дал турецкий суд?
— Сметный приговор. Сама понимаешь, терять ему нечего.
— Жизнь, — напомнила Алекс. Но Абдулла при этом слове как-то странно ухмыльнулся и ничего не сказал. — Кстати, он случайно не католик?
— Смеёшься? С чего вдруг? Когда сбежал из тюрьмы, в это время как раз в Турцию приезжал папа римский. Так он написал публичное письмо и пообещал убить папу, если тот и дальше будет заниматься прозелитизмом. И правильно сделал, нечего новым крестоносцам делать на нашей земле, да еще с планами экспансии. Ну, я бы понял, если б в Стамбул приехал какой-нибудь греческий патриарх, вроде как по старой памяти о Византии, хотя такому гостю мы бы тоже рады не были. Но вот папа римский — это уже слишком, это уже несусветная наглость, которую надо наказывать.
Алекс слушала и не могла поверить. Вот это счастливое совпадение — ей обещают найти убийцу, который уже хотел убить папу и публично об этом заявлял. Значит, уговорить его пойти на дело будет проще простого.
— Спасибо тебе, Абдулла, — только и сказала она, — если ты сведёшь меня с этим человеком, я буду по гроб жизни тебе обязана.
— Да не бери в голову, мне хватит и комиссионных.
Пока вопрос с будущим несостоявшемся убийцей ещё прояснялся, Алекс решила подумать о месте покушения. Ещё раз встретившись с епископом Ортинским всё в том же ресторане всё в то же время, она выудила у него совет сосредоточить всё внимание на Ватикане, а не распылять силы на планирующиеся зарубежные поездки, с которыми можно и прогадать.