Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
— Спорим, что сейчас на твоих глазах я пройду на закрытую для посторонних территорию Ватикана, и никто меня оттуда не выгонит?
Франческо только ухмыльнулся:
— Это я бы мог пройти, сделать пару звонков нужным людям и получить пропуск. А ты — женщина, тебе нечего делать в Ватикане.
Это окончательно добило Алекс:
— Знаешь что, мужчина с большой буквы, — ледяным тоном произнесла она, не сводя с него глаз, — сейчас я сделаю один звонок, и меня не то что пропустят, но и встретят с распростертыми объятиями.
— Да-да, конечно, — ещё раз ухмыльнулся он.
Алекс не стала терпеть его насмешки, а просто пошла на поиски ближайшего телефона-автомата. Всё еще
Захлопнув кабинку автомата прямо перед носом Франческо, Алекс набрала по памяти номер, что однажды видела на фотографии. Пока в трубке шли гудки, она откашлялась, дабы придать голосу глубины и более низкий тембр. Наконец, трубку поднял мужчина и произнёс что-то по-итальянски.
— Это отец Матео Мурсиа? — по-английски, не забыв про ирландский акцент, осведомилась Алекс.
— Да, — после краткой паузы ответил он, перейдя на английский. — Чем могу вам помочь?
— Если хотите увидеть список членов Опус Деи в Ватикане, через десять минут будьте около Тевтонского колледжа.
На этом она повесила трубку и вышла из кабинки. Франческо продолжал ехидно на неё смотреть.
— Что встал? — кинула она, — возвращаемся на площадь, у меня деловая встреча.
Франческо даже не смог что-то возразить или сострить, а просто пошёл следом за Алекс. Когда они пересекли площадь и подошли к ступеням сбора, Франческо заговорил:
— Слушай, если ты хочешь что-то мне доказать, то не надо, оно того не стоит.
— Нет уж, уговор есть уговор. Если я сказала, что пройду, значит пройду.
— Оно того не стоит, — уже более серьёзным тоном повторил он. — Нам здесь светиться совсем не нужно.
Но Алекс не обращала внимания на его слова и шла дальше.
— Да постой ты. — Франческо схватил её за руку и притянул к себе, — хватит ребячества. Мы не для этого сюда пришли.
— Руку убери, — только и процедила она.
Видимо под действием самого недружелюбного взгляда Франческо послушался и отпустил Алекс. Она еще раз оглядела его и двинулась вперед, зная, что он до последнего будет наблюдать за ней. Подойдя к закутку между собором и колоннадой, который на карте обозначен как Арка колоколов, Алекс увидела двух молодых мужчин в форме швейцарской гвардии и с алебардами в руках. Вытянувшиеся по стойке смирно, они стояли по бокам от маленького прохода и, заметив её, они напряглись. Было видно, что они уже готовы если не физически, то словесно остановить её и отослать обратно подальше от прохода на территорию суверенного государства. Но Алекс не хотела ударить перед Франческо в грязь лицом, и потому заговорила с гвардейцами первой.
— Простите меня, пожалуйста, — произнесла она по-немецки, ибо полагала, что швейцарцы точно должны знать этот язык, — могу ли я сегодня посетить кладбище?
Гвардейцы тут же переглянулись. Один из них, наконец, заговорил:
— Что вы хотите?
— Хочу пройти на Тевтонское кладбище, — повторила она. — Там похоронен мой дальний родственник, Эрих Цюммер. Как родственница, я бы хотела навестить его могилу.
— Да, конечно, — произнёс один из них, — идите за мной.
Вот и всё, пропуск на территорию Ватикана был получен. Алекс была горда собой и своей смекалкой. Мало кто знает, что на территории Ватикана есть кладбище для германоязычных пилигримов, и ещё меньше знает, что если очень попросить, то можно туда пройти. Вот Франческо не знал и теперь наверняка теряется в догадках, каким образом она смогла взломать систему безопасности Ватикана.
Молодой человек провёл Алекс в небольшой дворик за стеной. Перед её глазами предстал дворец,
— Вы не могли бы подсказать, — обратилась она к гвардейцу, — у расположения захоронений есть градация по годам?
— Вы не знаете, где похоронен ваш родственник?
— Увы. Я в первый раз в Риме, и по такому случаю решила, что просто необходимо навестить могилу.
— Когда он умер?
— В 1912 году.
Гвардеец задумался и покрутился по сторонам.
— Кажется там, — указал он в конец кладбища.
Идя вдоль дорожки, Алекс с трепетом думала, как долго гвардеец будет гулять тут рядом с ней. Она уже пожалела, что для пущей убедительности попросила его о помощи, чтобы он окончательно уверился, что она не какая-то проходимка, а скорбящая родственница. В принципе, она могла бы и не умничать, а представиться датчанкой и сказать, что хочет посетить могилу принцессы Шарлоты Макленбургской, что была женой датского короля двести лет назад. Могилу принцессы тут наверняка давно приметили, а вот где Эрих Цюммер, вряд ли знали.
— Вот, кажется здесь, — произнёс гвардеец.
Неподалеку от дорожки возвышалась плита с заветным именем и датой «1846–1912».
— Я оставлю вас. Полчаса хватит?
— Вполне, — скорбно улыбнувшись, произнесла Алекс, — благодарю вас.
Внимательно оглядев ухоженную могилу и перечитав надпись, Алекс попыталась вспомнить хоть что-то об Эрихе Цюммере. Гвардейцу она не соврала, он действительно был её родственником, хоть и не по крови — зять её прадеда Книпхофа. Алекс видела Эриха Цюммера всего лишь один раз в жизни в глубоком детстве на столетнем юбилее прадедушки, а слышала о нём только, что он занимался историей этрусков и умер в Риме во время научной поездки. Именно поэтому он как католик из немецких земель и удостоился почетного права быть похороненным в Ватикане на старинном кладбище паломников, на одной земле с рыцарями-крестоносцами и той самой принцессой Шарлоттой. Слушая об этом от тети Гертруды в более зрелые годы, Алекс казалось, что та, рассказывая о Цюммере, гордится вовсе не его научными достижениями, которые имелись у него при жизни, нет. Большим из всех его достижений ей казалась удачное место смерти и могила в Ватикане «среди таких людей…».
Собственно о дальнем родственнике Алекс вспомнила не далее как сегодня и, стоя над его могилой, мысленно попросила прощения, за столь циничный повод прийти сюда. Осознавая, что, наверное, это может показаться глупым и даже наглым, Алекс помолилась за упокой его души и перекрестилась как умела, не особо заботясь видят её со стороны или нет.
Оглянувшись, Алекс не сразу заметила гвардейца, что стоял за оградой кладбища и в её сторону учтиво не смотрел. Неспешно, словно прогуливаясь, Алекс проследовала по дорожке пока не дошла до угла здания, которое на карте значилось Тевтонским колледжем, и не зашла за него. Еще раз оглянувшись и убедившись, что никто за ней не бежит, теперь уже куда более уверенным шагом Алекс обогнула фасад и вышла на узкую улочку между колледжем и залом аудиенций. Здесь было непривычно пустынно, только одинокий священник стоял чуть поодаль, но заметив Алекс, тут же пошел в её сторону. Она сразу узнала его, хотя в жизни Матео Мурсиа выглядел куда более приземлённо, чем на фотографии. Черные как смоль волосы, густые брови и абсолютно чёрные глаза. Может быть, Алекс впечатлило бы суровое неприветливое выражение лица священника, но из-за того, что он был малость ниже её ростом, разглядеть в нем опасного противника у Алекс не получилось, как она не старалась.