Страж
Шрифт:
– Так что я могу для вас сделать? Вы, помнится, говорили что-то о переводе.
– И вы сказали, что сможете его выполнить.
– Да, если я правильно вас понял. Можно взглянуть?
Майкл залез в карман и извлек изрядно помятый листок бумаги, на который Элисон переписала буквы. Положил его на стол, разгладил ладонью и передал сгоравшему от любопытства профессору. Тот подвинул поближе лампу и пробежал текст глазами.
– Очень интересно. Форма ранней латыни, употреблявшаяся за 300 - 400 лет до правления Цезарей. Ее можно обнаружить лишь в очень древних рукописях.
"Откуда Элисон выкопала это?" - изумился про себя Майкл, а вслух
– Вы сможете перевести это? Рудзински явно оскорбился и с возмущением ответил:
– - Естественно. По сравнению с другими древними языками и диалектами это довольно просто. На самом деле, если у вас найдется несколько свободных минут, я могу сделать это прямо сейчас. Это недолго.
– Я располагаю вечностью.
Рудзински извлек из ящика стола желтый блокнот, отточил карандаш и с энтузиазмом принялся за работу. Внимание его было абсолютным, он склонялся над столом, словно близорукий монах над священными текстами, глаза его находились в шести-семи дюймах от бумаги, рука с карандашом зависла наготове. Эта скрупулезность вселила в Майкла уверенность, что профессор сделает все возможное, чтобы перевод был как можно более точным. Несколько раз ученый вычеркивал какое-то слово или фразу, вновь перечитывал написанное и подбирал более подходящий английский эквивалент. Каждый раз он бормотал: "Нет, нет, неверно", - а после раздумий восклицал: "Вот так лучше! Гораздо лучше!" Вся работа заняла у него около десяти минут, в течение которых Майкл неспокойно ерзал на стуле, разглядывая корешки книг, которых не то что не читал, но Даже и не знал об их существовании, чиркая что-то на листке бумаги, который выдал ему Рудзински, заметив, что он рисует на столе.
– Готово?
– спросил Майкл через некоторое время.
– Да, еще одно слово.., думаю, вот так.., и все! Остальное является повторением первого куска.
Майкл в нетерпении подался вперед. Рудзински зачитал :
"Судьбою предначертано тебе
Блаженный край сей неустанно охранять
От Зла вторженья или приближенья"
– Это все?
– спросил Майкл.
– Да, - отвечал профессор.
– Но страница была... Рудзински перебил его:
– Фраза повторяется пять раз.
– Понятно.
– Майкл кивнул.
– "Блаженный край", - cадумчиво повторил он.
Рудзински начал прибираться на столе.
– Что это означает?
– спросил Майкл.
– Не знаю, - пожал плечами профессор. А помолчав, добавил: - Но меня не оставляет ощущение, что это мне знакомо.
– Да?
– Возможно, это отрывок из какого-то литературного произведения, по крайней мере так говорит мой внутренний голос.
– Из какого произведения?
– Вот этого не могу вам сказать. Я лингвист, а не историк и не литературовед.
– Спросите у внутреннего голоса.
– У американцев своеобразное чувство юмора, - заметил Рудзински без тени улыбки на лице.
– По правде говоря, я читаю крайне мало из того, что написано не на латыни, древнегреческом, древнееврейском или китайском. А этот отрывок явно взят не из произведения, с которым я хорошо знаком.
– А кто может это знать? Кто-нибудь с факультета литературы?
– Может быть. Но скорей всего вы там сейчас никого не застанете; пятница. Подождите минутку.
– Он заглянул в список.
– Мистер Шеффер или мистер Паулсон могут быть в курсе.
– Он повернулся и взял телефонную трубку. Набрал номер, подождал iaiiiai, набрал еще раз, снова подождал, затем повесил трубку, убедившись, что нужного
Майкл встал и принялся шагать по комнате.
– Откуда вы взяли этот текст?
– поинтересовался профессор.
– Откуда? Из одной старой книги.
– Можно взглянуть?
– У меня нет ее с собой.
– Жаль. Это могло бы пригодиться. А почему бы нам не поступить так? Оставьте перевод у меня до понедельника, а я поговорю с кем-нибудь, кто сможет определить, откуда взят отрывок, если это действительно кусочек какого-либо литературного произведения. И я вам позвоню.
Майкл кивнул. Выбора у него не было, хотя перспектива ждать ответа до понедельника не особенно ему улыбалась.
– А вы не знаете, у кого еще можно было бы спросить? Это очень важно.
Профессор покачал головой.
– К сожалению, нет.
Майкл взял перевод и переписал его Затем сложил листок втрое и вместе с оригиналом положил в карман - Спасибо за помощь. Вот мой телефон. Если что-нибудь выясните в понедельник, позвоните, пожалуйста.
Рудзински положил листок с номером в карман. Когда Майкл повернулся, чтобы уходить, он улыбнулся и произнес:
– Рад был оказаться вам полезным.
Выйдя в коридор, Майкл спустился по лестнице во двор. Мысли его хаотически блуждали. Он вынул из кармана перевод и снова перечел его. Интересно, не бессмысленно. Впрочем, озадачивало его не столько значение текста. Элисон! Как ей могла привидеться такая белиберда?! На древней латыни. И ведь нет никакой связи между этим и последними событиями или ее рассказами. Но с другой стороны, должно же это иметь хоть какой-то смысл!
Он прочитал текст еще раз. Кто должен охранять? Она? И что это за "блаженный край"? Явно; не одно из тех мест, в которых они побывали за последнее время. Особняк? Глупо. А что за зло имеется в виду? Ответов он не находил. Каждый вопрос влек за собой лишь новые загадки.
Майкл вышел из университетского городка, отыскал телефонную будку и набрал номер. Подождал немного, затем раздался щелчок, и записанный на пленку голос произнес: "Это Вильям Бреннер. Меня сейчас нет дома, но я скоро вернусь. Пожалуйста, оставьте ваш..." Он нажал на рычаг и позвонил в агентство мисс Логан. Там никто не подходил. Тогда Майкл позвонил в справочную, чтобы узнать адрес и телефон Дэвида Карузо, домовладельца. Ему ответили, что сведениями не располагают. Майкл повесил трубку и в раздумье прислонился к стеклянно-металлической стене будки. Он хотел поговорить с мисс Логан, но она оказалась недосягаемой. Он также был не прочь побеседовать с Дэвидом Карузо. Но для этого нужен адрес домовладельца. Можно, конечно, обратиться в полицию, но они скорей всего ничего не скажут, а если и скажут, то возникнут ненужные вопросы. Майкл вышел из будки, заключив, что адрес домовладельца придется добывать окольными путями.
Он пересек Бродвей, доехал на подземке до Фоли-Сквер и отыскал Бюро патентов. Там он изучил патент Джоан Логан. Все оказалось в полном порядке, ничто не указывало на то, что дело здесь нечисто. Не нашел он и никаких упоминаний о компаньонке. Затем Майкл заскочил в управление налогов, где сумел раздобыть адрес Дэвида Карузо. Оттуда он направился в контору мисс Логан. Убедившись, что дела обстоят именно так, как и говорила Элисон, он поехал обратно, через Парк, к Дэвиду Карузо - для того лишь, чтобы услышать от привратника, что тот уехал вскоре после визита детектива Гатца.