Страж
Шрифт:
Магистры и бароны начали тихо перешёптываться.
— Без моего приказа, — сверкнул глазами Герцог. — Без санкции Совета клана.
— Да, — подтвердил я. — При всём уважении, времени ждать ответа от Альбигора не было. Будь вы там, когда всё это происходило, наверняка тоже не стали бы спрашивать разрешения.
Сойр откашлялся, услышав от меня такую наглость, но не вмешался. Салине молчала, наблюдая за реакцией приближённых Герцога. И лишь Юрг вышел вперёд.
— Это был верный шаг, господин. И мы убедились, что не зря рискнули.
Герцог поднялся с трона. Медленно
— Что ты видишь во мне, страж Ром? — спросил он вдруг.
Возможно, он ожидал, что я испугаюсь. Но нет.
— Мужчину, который умеет слушать и анализировать, — ответил я. — И знает, когда выгоднее — заключить союз, а когда — пустить под нож своих лучших людей.
Он усмехнулся. Тихо.
— Что ж, я должен поблагодарить тебя, страж Ром. За смелость и дерзость, за нестандартное мышление. За везение, которого у тебя в избытке и которым ты поделился с Элуном. Однако… — он уставился мне прямо в глаза. — Я должен сам убедиться в ваших словах. Окажи мне услугу, раз они выбрали тебя своим… послом. Я хочу сам увидеть тех, кто вам помог, и поговорить с ними.
В квартале Лунорождённых стояла та самая тишина, которую большинство людей ошибочно принимают за спокойствие. Но это было затишье перед бурей.
Пока не было ни пламенных речей, ни мятежей. Зато были взгляды — долгие, тяжёлые, подозрительные. Уходивших в Элун считали героями, а вернувшихся — почти предателями.
Я спустился в «Чернильную Каплю» один, без сопровождения. Хотел пообедать по-человечески.
В «Капле» умопомрачительно пахло тушёным мясом, ягодным вином и свечным воском. Зал был наполовину пуст, но все немногие посетители обернулись, когда я зашёл.
— Привет, Олла, — кивнул я официантке.
Девушка робко улыбнулась и тут же сделала вид, что была очень занята. Понятно, до таверны тоже дошли слухи. А рассказывали о нас самые невероятные сплетни. Что мы едва ли не приносили тварям человеческие жертвы, чтобы они не тронули форт.
Люди любят верить во всякую чушь. И чем она безумнее, тем охотнее её передают из уст в уста.
Я выбрал стол у окна. Меню не смотрел, просто попросил принести то, что быстрее подадут. Олла принесла похлёбку, хлеб, кружку травяного чая и очень странно на меня посмотрела.
— В чём дело, Олла? — спросил я.
— Нет, Ром… Ни в чём.
— Я же вижу. Что у вас стряслось?
Девушка воровато оглянулась по сторонам и понизила голос.
— Не у нас. У вас. Вас считают… Как бы это сказать… Короче, многие думают, что вы предали клятву.
Я улыбнулся поверх кружки.
— Ты же понимаешь, что это не так?
— Я-то да, но другие… О вас говорят много нехорошего. Будь осторожнее, Ром.
— Спасибо, дорогая.
Она быстро ретировалась. А я принялся за мясную похлёбку. Ел медленно. Наслаждался каждой ложкой и приятным теплом, что разливалось в животе. До тех пор, пока за соседним столом кто-то не выдал:
— Говорю же, это он. Жал руки тварям. Привёл их под стены. Клянусь, мой двоюродный видел! Они приносили жертвы тварям!
— Ну да, — ответил второй голос. — А может, он сам и не человек вовсе. После гибридов — не удивлюсь.
Ложка застыла у меня в руке. Я медленно отодвинул кружку и обернулся.
Трое. Молодые рекруты. Лет по шестнадцать. Один из них — высокий, светловолосый — как раз в момент моей поворота что-то жевал, но замер, когда я уставился на него. Второй переводил взгляд с меня на суп. Третий — тот, что, похоже, и вякнул — сглотнул и отвёл глаза.
— Повторите, — спокойно сказал я. — Всё, что вы только что сказали обо мне. И об Элуне.
Молчание. Даже кухня стихла. Я поднялся.
— Сомневаюсь, что кто-то из вас может представить, что там творилось. Вы не вырывали товарищей из зубов гибридов. Вас не жрали заживо. Вы не видели, как Охотник прикрывает Стража от удара. Потому заткнитесь и не болтайте чушь. Вас там не было и вы понятия не имеете, какой ценой досталось удержание Элуна.
Один из них, тот что ел суп, кивнул. Второй даже попытался пробормотать «извините», но я уже не слушал. Потому что было поздно. Слова сказаны. Слухи пустили корни. И это станет проблемой для всего клана.
Я сел обратно и снова взялся за похлёбку. И в этот момент на стол легла знакомая тень.
— Пожалуй, я сяду здесь. Если, конечно, нас с тобой отсюда не вышвырнут, — сказала Элвина и села напротив.
— Ну, если ты не планируешь ввязываться в драку на пустом месте, то не выкинут, — отозвался я. — Наверное.
Она усмехнулась, не особо весело. Официантка молча подала ей меню, будто боялась заговорить при нас.
— Пустой эль, — заказала Элвина. — Сейчас лучше не хмелеть.
Олла кивнула и скрылась за стойкой.
— Здесь весело, — сказала Элвина, обводя зал взглядом. — Признаюсь честно, не такого приёма я ожидала дома.
— Они не сомневаются. Они уже уверены, — отозвался я. — Иначе не говорили бы вслух. Причём за соседним столом. Сдаётся мне, кто-то распускает эти слухи специально.
Элвина нахмурилась.
— Это-то мне и не нравится, Ром. Я из семьи дипломата и немного знаю, как делаются такие дела. Это только начало, — она скинула перчатки и сложила руки на столе. — Аристократы собираются у Герцога, требуют от него действий. Дескать, элунцы действовали самовольно, и их вообще нужно наказать за нарушение клятвы. И что союз с тварями — позор для всех кланов. Ну и тебя, конечно, тоже многие хотят поднять на вилы за то, что спутался с тварями и стал их рупором.
Я едва не подавился супом.
— Рупором, — повторил я. — Даже звучит гордо. Жаль только, что платят за это не звонкой монетой, а плевками за спиной.
— Это ещё не всё, — Элвина понизила голос. — Верхушка клана раскололась. Некоторые требуют снять Варейна с поста коменданта. Упоминают «ущерб клановой чести», «недопустимые союзы». И моя мать думает, что кто-то намеренно подливает масла.
Я посмотрел в кружку. Чай остыл.
— Артан?
— Возможно. Но он не единственный, кому выгодно ослабление Варейнов. Они просто нашли повод, чтобы выместить недовольство.