Страж
Шрифт:
Я покачал головой.
— Нисколько.
И вот я стоял в бывшей квартире человека, который хотел меня убить. Смотрел на Храм. Не самый лучший ракурс — во время просмотров я видел варианты и получше. Но именно здесь мне впервые захотелось… остаться.
Не для статуса. А чтобы просыпаться и хоть иногда не слышать строевого шага. Чтобы пить лунный чай, а не утреннюю муть из патрульного термоса. Или отсцпаться после жестоких вечеринок Хвана. И чтобы Ильга могла приходить туда, где на неё не посмотрят
У меня был меч, звание и враги, которых хватило бы на три жизни. Но не было ни одного места, которое я мог бы назвать своим.
И вот теперь оно нашлось.
— Я беру эту квартиру, — сказал я.
Агент расплылся в улыбке, будто я подписал с ним пакт о продаже души.
— Великолепный выбор, господин Делегат. Вы не пожалеете. И поверьте — такие предложения… появляются раз в эпоху.
— Да-да, — кивнул я. — Только не забудьте добавить в договор пункт: «без права на визиты от прошлого владельца».
Он не сразу понял шутку. А я не стал пояснять.
Таверна «Алая лилия»
Квартал Пламенников
«Алая лилия» была одной из тех таверн, куда не заходят случайно. Слишком громко. Слишком весело. Слишком… по-девичьи.
Здесь не прятали смех, не шептались за кружками, не сидели с прямой спиной. Здесь Пламенники смеялись в голос, танцевали на стойке, обсуждали мужчин, командиров, рецепты, магические практики, и снова мужчин.
Ильга сидела у окна, вытянув ноги под скамью, и делала вид, что не слышит, как её ближайшие подруги — Мера и Сэнна — обсуждают её личную жизнь с энтузиазмом военного совета.
— А я всё-таки говорю, — заявила Мера, поднимая палец, — что если мужчина водит тебя в ресторан вроде «Моссале» и терпит тебя столько времени, — значит, он настроен серьёзно.
— Особенно если он — Лунный страж, — вставила Сэнна с хищной улыбкой. — Стражей наутро всегда поминай как звали. Тем более у этого Рома наверняка полно поклонниц в его клане. А он выбрал тебя…
Мера усмехнулась.
— Ага. Легенда Диких земель, спаситель Элуна, говорящий с тварями…
— И бастард Доминуса Солнцерождённых, — устало отозвалась Ильга. — Да, у него много титулов.
— Ну давай, Ильга, рассказывай! Он хоть в жизни такой же, как говорят?
Ильга закатила глаза. Она изо всех сил старалась сохранить лицо, но скулы уже начинали розоветь.
— Он… нормальный, — буркнула она. — Иногда язвит. Часто ворчит. Готовит плохо. И шутит так, что хочется ударить…
— О-о-о-о!
— Всё, всё, — вскинула руки Ильга. — Хватит. Я не строю планов. Сейчас не время. Сами знаете, что происходит в городе.
Сэнна притихла первой. Мера
— Эй, — мягко сказала она. — Мы не давим. Просто радуемся, что ты… светишься.
— Я не свечусь, — возмутилась Ильга. — Я горю.
— Вот-вот, — понимающе кивнули обе.
Подошёл официант — высокий парень с ожогом на шее и выгоревшим на солнце лицом. Он склонился в театральном поклоне:
— Чего желают дамы сегодня?
— Гулять — так гулять! Огненную ладью, — распорядилась Мера. — Пусть всё пылает. Тем более у нас есть повод…
— Мне не надо, — быстро вставила Ильга.
Подруги удивлённо переглянулись.
— Ты же всегда берёшь!
— Сегодня… не хочу, — покачала головой Ильга. — Переела, да и на улице душно…
Когда напитки принесли, аромат ударил в лицо — резкий, пряный, с ноткой перца и корня драконника.
— Адское пойло! — ухмыльнулась Мера.
Сэнна схватила первую стопку, Мера — вторую. Девушки смеялись, закусывали лепёшками, уже спорили, кто дойдёт до четвёртой.
А Ильга… вдыхала запах.
И вдруг — резко отшатнулась. Тошнота скрутила живот волной — неожиданной и почти болезненной. Мир двинулся, как будто не выдержал собственной оси. Её бросило в жар. Виски вспотели, ладони задрожали.
— Извините… — пробормотала она, и вскочила.
Таверна расплывалась, как картина на воде.
Уборная была узкой, выложенной тёмной плиткой, прохладной и влажной. Ильга влетела в кабинку, хлопнув дверью, успела упасть на колени — и отправила обратно всё, что съела днём в кафе на Площади Единства.
Судорожно, тяжело. Как будто внутри всё решило протестовать.
— Прекрасно, — прохрипела она. — Просто потрясающе.
Она поднялась, открыла воду. Сполоснула лицо, шею, запястья. Потом достала из потайного кармана поясной сумки артефакт-каплю — слабый очиститель крови, обычно использовался после перегрева на полигоне. Щёлк — синий холод прошёл по венам. Сразу стало легче.
Она посмотрела в зеркало.
Пряди выбились из заколки, да и подводка немного размазалась. Ильга потянулась к сумке, чтобы достать расчёску, но когда подняла глаза, вздрогнула.
В отражении была ещё одна фигура.
Высокий мужчина в серой мантии с узором, который невозможно было различить. Маска закрывала его лицо целиком. Ни герба, ни клана, ни цвета.
Ильга резко обернулась.
— Господин, вы явно ошиблись дверью, — хрипло сказала она. — Мужская уборная — дальше по коридору.
Он не двинулся.
— Я не ошибся, — сказал он.
Голос был мягкий, почти тёплый, вкорадчивый. Такой голос бывает у людей, которые никогда не поднимают тон. Потому что в этом нет нужды — их и без того слушают.