Ступая за Край
Шрифт:
После обеда, когда многие яства, принесённые в покои Эвиси, так и остались нетронуты, в покои пришёл Наследник Аралан, и по короткому знаку все покинули их, оставляя наедине Наследника с сестрой своей.
— Знаю, что сердце твоё неспокойно, сестра моя, — Аралан посмотрел на Эвиси и отвёл глаза свои в сторону, словно узор из мозаики за спиной её был интересен разуму его. — Сегодня состоится пиршество в честь Элтелилора и Наследника его Тарвирлиона.
— Гелана.
— Да, в поселении имя его было Гелан, как и на службе у отца нашего или в семье приёмных родителей его. Ты можешь в мыслях своих называть его так же, но лучше, если навсегда дух твой и сердце покинут видения о нём.
— Это невозможно! Я…
— Не продолжай, сестра
Эвиси сглотнула горький комок, что подбежал к горлу её, смешавшись со страхом, что свернулся в животе её, подобно холодной шипящей твари.
— Известен мне нрав твой и поступки, что часто не поддаются разуму, а лишь велению сердца, и что друг мой, муж твой, всегда невольно поощрял характер твой, но знай, что ни я, ни брат твой, ни отец, ничего не сможем сделать, если не совладаешь ты с сердцем своим! Всем известно, что дух Царевны Эвиси порой охватывает лихорадка, что часто гнев застилает ей разум, что порой ведёт она себя, как не подобает жене мужа своего, но сестра моя, это не может длиться до скончания веков! Мы все нарушили закон, и все будем молчать об этом, унеся тайну с собой на погребальный костёр, но наши возможности не безграничны. Я ещё более бессилен перед законом, чем любой из простолюдинов. Так не заставляй же меня идти по воле закона, но против сердца своего. Подумай об отце нашем и матери! Чуть разума не лишилась она, зная участь твою, не заставляй страдать её сердце снова. Меланмир, муж твой, не мог покинуть дворец этот, пока не разрешится Верховный Суд над Геланом. Суд закончен… воина Гелана более нет на землях наших, на место его пришёл Наследник Морахейма Тарвирлион, так пусть на место поселенки Эвиси придёт Королева, что помнит о долге перед народом своим и мужем, о любви к матери своей и отцу, о братьях своих. После захода солнца, когда появишься ты на пиршестве, как это и подобает Царевне Дальних Земель, хочу я, чтобы ты вела себя согласно обычаям и законам нашим. Не заговоришь ты с Тарвирлионом, не посмотрят глаза твои дольше положенного на лицо его, и в положенное время покинешь залу, чтобы с первыми лучами солнца покинуть и дворец этот в сопровождении мужа своего.
Эвиси вздохнула, словно шею сдавил ледяной холод, что приходил с гор, когда жила она в поселении, и удушал морозом своим.
— Элтелилор и Наследник его Тарвирлион покинут дворец этот позже, как решим мы вопросы государственные, что не терпят отлагательств, но никогда глаза твои не увидят больше воина Гелана, как и Тарвирлиона. Такова судьба твоя, Эвиси, и я прошу тебя, проявить покорность ей. И… — Наследник Аралан встал и провёл пальцами по тонкому браслету из неизвестного металла, который надел на запястье Эвиси жрец, надев такой же мужу её Гелану. — У жены не может быть два мужа, Эвиси, — он говорил очень тихо, — это противоречит всем законам, на всех землях, лучше забыть тебе об этом, как забуду я и забыл муж твой, с которым давно повязана ты шёлковой лентой.
— Почему он не откажется от меня, Аралан? — так же зашептала Эвиси. — Почему Меланмир не откажется? Я просила его!
Аралан прошёл по покоям, словно убеждаясь, что там нет никого, выглянул за дверь и велел страже отойти дальше от дверей, так, чтобы даже громкий голос не был слышен из-за глухих, высоких дверей покоев.
— Эвиси! Сестра моя, ты, верно, не понимаешь, какая судьба ожидает женщину, если муж её отказывается от неё, но вижу я, что не страшит тебя и это. Никто не позволит Меланмиру отказаться от Царевны Дальних Земель, или ты думаешь, отец оставит это безнаказанным подобный позор для земель наших и имени его? Земли Меланмира не так и велики, чтобы противостоять гневу Царя Дальних Земель. А Верховная Жрица
— Меланмир сказал тебе?
— Эвиси, в этом дворце нет тайн, но я достаточно знаю сестру свою и ведаю, что не стала бы сохранять жизнь себе и следовать за мужем своим, если бы не было на то веской причины. Единственная причина, что остановила тебя — это младенец, что носишь ты под сердцем своим.
— Тогда ты должен понимать, что мне не место рядом с Меланмиром.
— Никто не признает, что у тебя два мужа, Эвиси! Видно и вправду лихорадка охватывает дух твой! Это карается в любых землях! В любых странах и любыми богами, и в землях Элтелилора тоже недопустимо подобное. Тем более, если речь о Наследнике трона. В лучшем случае этот брак признают незаконным, в худшем — тебя, даже будучи Королевой, призовут к ответу. Не нарушай законы более, чем ты уже нарушила. У тебя одна жизнь, Эвиси. И у матери твоей — тоже! Подумай, что станется с ней!
Эвиси всхлипнула. Холод продолжал душить её за горло, и воздуха, даже спёртого воздуха покоев, не хватало Царевне, чтобы сделать хотя бы маленький вздох.
— Ты слышала меня? Ты хорошо поняла меня?
— Да, Наследник, — Эвиси поклонилась так, как это и полагается пред Наследником Дальних Земель, и отошла на два шага, опустив взор.
У тебя одна жизнь, Эвиси. И у матери твоей — тоже! Подумай, что станется с ней!
К закату солнца умелые руки рабынь не оставили и следа от слёз на лице Эвиси. Кожа её словно светилась тысячами огней изнутри, лёгкий румянец играл на щеках, волосы, струящиеся по плечам, были собраны тяжёлыми гребнями, украшенными россыпью переливающихся аметринов, и крепились причудливыми изгибами своими за мантилью, по которой струились нити с такими же каменьями. Пальцы Эвиси украшали перстни и кольца, запястья — браслеты, по платью из шёлка, который был тонок, подобно паутине и струился в несколько слоёв по подолу, были рассыпаны аметрины в цвет камений на гребнях, и капли некрупных алмазов.
У Королевы Эвиси было довольно нарядов, от многих невозможно было оторвать взор свой, но это было самое прекрасное платье, что видели глаза её. Когда-то, когда она жила во дворце мужа своего Меланмира, она бы радовалась мягкому шёлку и блеску камней, и даже кружевная мантилья не огорчила бы её, а лишь ласкала взор изяществом кружев и золотистых нитей с вкраплением серебра.
Сейчас же Эвиси позволила одеть себя, молча посмотрела она в зеркало на образ свой, и, в сопровождении стражников и двух рабынь, двинулась в залу для пиршеств.
Она пришла последней, музыка смолкла, рабы, разносившие яства, сласти и вино, застыли в поклоне, пока медленно шла она на место рядом с мужем своим Меланмиром, который прошёл ей навстречу, подал ей руку и помог сесть. По знаку Царя Горотеона, музыка заиграла вновь, была она непривычна Эвиси, никогда она не слышала таких мотивов, лёгких и протяжных, словно ветер над полем, плавных, подобных ряби на воде в безветренный день, и тонких, как нити в её волосах.
Эвиси почувствовала на себе взгляд Наследника Аралана и подняла глаза свои, чтобы улыбкой ответить, что она помнит всё, что говорил ей он. И тут же опустила взор свой, как и подобает это Царевне Дальних Земель.
Аралан сидел на месте своём, около суетилось несколько рабов и рабынь, рядом с ним была жена его, Царевна Эльиинг, взгляд зелёных глаз её был спокойным, а кожа лица не бледная, в отличие от тех нескольких раз, что Эвиси видела её. Аралан мало разговаривал с женой своей, лишь иногда наклонялся, говоря что-то слышное только уху её, но яств перед Царевной Эльиинг было достаточно, сласти подносились ей, и иногда сам Аралан протягивал ей их, едва заметно улыбаясь.
Рядом был Царь Дальних Земель Горотеон, был он уже сед, но прямо держал спину свою, Правящая Царица Айола выглядела так, словно недавно началась жизнь её, как жены, а не присутствуют в зале этой два взрослых сына её.