Ступая за Край
Шрифт:
— Это то, чего хочет разум мой, сердце и дух.
— Твоё сердце и тело отдано ей?
— Аралан!
— Простой вопрос, не веди себя подобно капризному ребёнку, ответь на него прямо, твоё сердце и тело отдано этой девушке, кем бы она ни была?
— Да.
— Тогда повяжи себя шёлковой лентой с девушкой, и вопрос будет решён, — мало, что выражало лицо Аралана.
— Это возможно? — Эарсил отвёл глаза, Аралан лишь усмехнулся на это.
— Ты не Наследник, в правах своих ты наравне со всадником моим, а значит, ты можешь ввести в дом свой женщину из любой семьи, если отец наш
Эарсил кинул короткий взгляд на Наследника.
— Продолжай, брат мой.
— То, как жил ты, всегда удивляло меня и разум мой, не думаю, что от того, что тело твоё познало женщину, мысли твои, чаяния и устремления изменились. Я рад, что нашлась женщина, что смогла заинтересовать ум твой, в первую очередь, и уверен, что не найдётся больше женщины, подобной той, что стоит сейчас за спиной твоей, так введи её в дом свой на правах жены своей и порадуй сердце отца своего, матери и моё.
— Разве не планировал отец брак мой?
— Это не слишком важно для Земель наших, ни я, ни отец наш ещё не вели разговоры о браке твоём, видя, как мало тебя интересуют женщины, к бесконечному удивлению нашему. Так свяжи же себя шёлком до того, как появилась надобность в брачном договоре с любым из соседей наших. — Аралан, наконец, улыбнулся. — Уверен, наша мать ждёт не дождётся внуков, и ей неважно, кто та женщина, что подарит ей их, если младший сын её будет счастлив. Она всегда потакала тебе, Эарсил и несмотря на слабости твои. У меня никогда не было выбора, я всегда должен был поступать согласно законам Дальних Земель и требованиям Главной Богини, но ты имеешь возможность поступить так, как требует сердце твоё. Я помогу тебе, как брат и как Наследник Дальних Земель.
— Я уже познал её тело, и тебе известно это. Разве не запрещает закон?..
— Кому станет известно об этом, брат мой? Твоя Царевна не обязана проходить через брачную ночь при свидетелях. Никто из всадников моих не проронит и слова, ты знаешь это, я тоже буду молчать о том, что видели глаза мои, а… Верховная Жрица слишком далеко отсюда, мы проведём обряд в храме, в городе, и там же и состоится брачная ночь.
Поутру свидетельствовать о невинности Царевны буду я и всадник мой Кринд, никто не посмеет даже в мыслях своих сомневаться в этом, что бы ни говорили уста воинов, что вернулись из мест этих. А как только молва разнесёт по Дальним Землям, что ты повязал себя шёлковой лентой с этой девушкой, поверь мне, любой предпочтёт забыть, что думал он, видели глаза или слышали уши его.
— Биоввена? — Эарсил вопросительно смотрел на девушку, губы её побелели, не было краски в лице её, руки были ледяными, она не была похожа на себя.
Аралан же отметил, как красива была эта ведьма, чаровница или просто девушка. Он не верил в чары, но в то, что брат его способен отдать своё сердце и тело лишь единственной женщине — верил.
— Жизнь жены твоей немногим отличается от жизни наложницы, Царевич. Если смерть не настигнет меня сейчас, я уйду из мест этих, и ты не найдёшь меня.
— Биоввена… — Эарсил растерянно смотрел на девушку перед ним.
— Эарсил, женщине надо дать то, в чём она нуждается больше, чем в тебе, тогда она станет твоей, и не будет мыслить жизни своей
— Её не интересуют драгоценности, шелка и монеты.
— Есть то, что заинтересует её. Биоввена? — он обратился к побледневшей, и от того ещё более прекрасной девушке. Её одежда была проста, волосы не только не прикрыты, но и не собраны в косы, а струились по плечам её, искрясь в побивающихся сквозь листву лучах солнца. Синие глаза смотрели настороженно, а черты лица были нежны и тонки, словно была рождена она не простолюдинкой, а во дворце. — Разум твой нуждается в новых знаниях и навыках, иначе бы мой брат не полюбил тебя, это так? Ты хочешь узнать то, что неведомо тебе, понять природу многих явлений, как устроен мир этот, выучить наречия других Земель и письменность Дальних Земель и других стран?
— Да, я хотела бы это.
— Много знаний скрыты в книгах, чьё количество бесчисленно в библиотеке при дворце, есть старцы, что поделятся с тобой знаниями, а если бы ты видела покои, где брат мой проводит опыты свои, и какие удивительные изобретения там есть… какие удивительные растения он посадил в оранжерее своей, трубу, через которую звёздное небо видно так близко, словно оно находится в покоях твоих, или прибор, что приближает строение предмета так близко, как не увидит глаз человека. — Аралан улыбался, когда говорил всё это.
— Мне будет позволено увидеть всё это? — глаза Биоввены загорелись пока она слушала Наследника Аралана.
— Это не запрещено законами Дальних Земель, а у Царевны во дворце есть такая возможность. Только муж твой сможет запретить тебе, но уверен, его сердце, разум и любопытство не позволят ему скрыть от тебя новые знания. Жизнь во дворце не будет такой вольготной, как ты привыкла, но и многие знания доступны только там. Выбирай.
Биоввена бросила короткий взгляд вглубь леса, словно спрашивала совета у кого-то, и осторожно кивнула головой, давая своё согласие стать женой Царевича Эарсила.
Она понимала, что жизнь её изменится, и никогда больше не станет прежней, во многом перемены эти были не по духу ей, но то, что пообещал ей Наследник Аралан…
— Будем ждать вас на выходе с тропы этой, в городе мы должны быть под покровом ночи, на рассвете Жрица повяжет вас шёлковой лентой, — коротко сказал Аралан и развернулся к всаднику Кринду, чьё лицо было пугающе сурово и казалось каменным.
— Ты ведь согласилась, потому что сердце твоё любит меня, а не из-за книг? — Эарсил улыбнулся, приподнимая Биоввену, чтобы потом опуститься с ней в траву и целовать её губы так долго, пока не закончится дыхание у него, давая лишь секундные перерывы для вздоха ей и себе.
— Трудно ответить на вопрос твой, Царевич. Сердце моё и тело любят тебя, но разуму мало тех знаний, что поделился ты и ещё можешь поделиться. Скажи, Эарсил, Наследник не обманет? Всё, что я знаю о нём — что он беспощаден и жесток… Мне сложно верить словам его, и ты напугал меня сегодня.
— Впервые столкнулся я с гневом, и я благодарен, что брат мой появился и остановил меня, уверен, теперь, когда я знаю, какова сила гнева моего, я смогу сдерживать себя. В сердце Аралана мало жалости, молва людская не врёт, но он не обманет меня, а значит, и тебя.