Суда не будет
Шрифт:
— Мысль о Соколовском приходит в первую очередь, — согласился я. — Другие предположения у тебя есть?
— Да какие предположения? Ты издеваешься?
Владимир облокотился о стол.
— А если подумать? — спросил я.
Вовка пару секунд разглядывал моё лицо, будто считал: я вот-вот улыбнусь.
Затем он кивнул и сказал:
— Ладно. Если ты, брат, настаиваешь… Вася Малой мне угрожал.
Владимир пожал плечами.
— Но это было давно, — добавил он. — Да и нет больше Васи: выпал он из окна… случайно.
Мой
Вовка разочарованно вздохнул.
— Какие ещё варианты приходя на ум? — спросил я.
— Какие к чёрту… варианты.
Вовчик покачал головой.
— Мне много кто угрожал, — сказал он. — Но это всё несерьёзно было. Понимаешь? Да и сидят ещё те угрожальщики.
Мой младший брат развёл руками.
— Так что, кроме Лёши Соколовского, других угроз Колиному животу я не вижу.
Вовка фыркнул.
Он скрестил на груди руки и заявил:
— К врачу Синицыну нужно. К мозгоправу. Чтобы головы нам не морочил.
Я вновь щелчком пальца отправил вишню в полёт — попал точно в ведро.
Подумал: «Вот и я других реальных опасностей, кроме угроз Малого и Соколовского, тоже не вспомнил».
Стемнело. В траве проснулись цикады. Во дворе соседей будто нехотя тявкал пёс.
Я пожал своему младшему брату на прощанье руку, когда Лиза всё же спросила:
— Димочка, а ты с нами завтра утром на рыбалку поедешь? Пожалуйста! Я тебе свою любимую удочку дам.
Лиза схватила меня за руку, словно испугалась: я уйду до того, как она услышит мой ответ.
Вовка и Надя переглянулись. Они смотрели друг на друга примерно секунду.
Мой младший брат перевёл взгляд на меня.
— Да, Димка, — неуверенно произнёс он, — ты завтра не занят? Может, и правда… съездишь с нами на рыбалку? Туда, за поворот реки, где мы с папой в семидесятом году сазанов ловили. Я тогда ещё в камышах ногу распорол. Помнишь?
Я посмотрел на Надю — та опустила глаза.
Лиза крепко сжала мою руку.
— Димочка! — воскликнула она. — Поехали! Пожалуйста!
Я взглянул на лицо племянницы и ответил:
— Завтра я совершенно свободен. Конечно, поеду. С удовольствием.
От Вовкиного дома я отправился в гараж.
Забрал оттуда папину сетку для рыбы и завёрнутый в покрывало обрез. Уже дома я зарядил в изуродованное мною ружьё ИЖ-27 оба патрона, спрятал его в рюкзак. Вместе с обрезом положил в рюкзак и Колин пистолет.
В субботу утром за мной заехал Вовка — на рассвете.
Я ждал его на углу своего дома с рюкзаком и со связкой палок в руках, зевал и потирал глаза.
Мой младший брат указал пальцем на палки и поинтересовался:
— Димка, а это ещё что такое? Забор будешь строить?
— Раколовки это, — ответил я. — Раков наловлю, как папа нас учил. Пока вы будете
Вовка иронично хмыкнул.
— В нашей реке раков нет, — заявил он. — Разве ты забыл? За ними на пруды нужно ехать.
Мой младший брат покачал головой. Но всё же примотал раколовки к багажнику на крыше «шестёрки».
Надя предложила, чтобы я занял её место впереди, около водительского сидения.
Но этому воспротивилась Лиза.
Моя племянница заявила:
— Димочка поедет рядом со мной! Мы с ним в пути поболтаем.
— Не возражаю, — ответил я.
Уселся рядом с племянницей.
Лиза тут же улыбнулась, придвинулась ко мне и прижалась плечом к моей руке.
По пути к реке в салоне автомобиля говорили в основном я и Лиза. Мы с племянницей обсуждали литературу. Не ту, которую изучают в школе. А такую, какую следовало бы там изучать. Я пояснил Лизе (а заодно и Вовке с Надей), что классическая нынче литература раньше была очень даже коммерческой. Рассказал, что Пушкин и Достоевский получали за свои произведения неплохие по тем временам деньги. Поведал родственникам историю о том, как Фёдор Михайлович Достоевский в спешном порядке строчил роман «Игрок», чтобы расплатиться с кредитором. Поделился с ними и прочитанными в интернете историями из жизни Великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина (о том, как азартный поэт проигрывал в карты главы из романа «Евгений Онегин»).
От рассуждений о прошлом мы перешли к обсуждению будущего. Я предсказал Лизе, что уже скоро прилавки книжных магазинов заполнятся переводными изданиями иностранных книг. Но затем читатели обратят внимание и на отечественных писателей — в том случае, если те не возомнят себя новыми Чеховыми и Пришвиными, а скрасят досуг читателей написанными в современном стиле интересными историями. Пояснил Лизе, что в романах её любимого Жюля Верна неспроста так много описаний природы и животных. Ведь в жюльверновские времена немногие читатели в Европе представляли, как выглядят те же крокодилы и страусы. Сказал, что сейчас нужда в подобном описательстве отпала. Ведь страусами и крокодилами теперь мало кого удивишь.
Лиза со мной спорила. Особенно когда я коснулся в разговоре романов её обожаемого Жюля Верна. Племянница доказывала мне, что манера письма классика приключенческой литературы до сих пор актуальна. Приводила мне цитаты из книг «Таинственный остров» и «Пятнадцатилетний капитан» в доказательство своей правоты. Я тут же разбирал эти цитаты на слова и наглядно показывал племяннице, что без красивостей и энциклопедических подробностей истории Жюля Верна для современных читателей не утратили бы своей привлекательности. Слушал Лизины возражения — вспомнил, что на эту же тему мы с ней спорили и раньше, в моей прошлой жизни, когда Лиза уже отбросила мысли о поступлении на юрфак и всерьёз задумалась о писательстве.