Судьба драконов в послевоенной галактике
Шрифт:
– Ничего, - я доел свою пайку, - теперь появились. Такой рапорт закачу. Будет помнить.
Я бухнулся на подушку и тотчас провалился в сон.
____________________________________________________ ____________
Я написал рапорт и отправил его через Наталью Алексеевну в штаб "отпетых".
Наталья Алексеевна оставила меня после урока и попыталась отсоветовать мне "закладывать" сержанта.
– Он же тебя схавает, а то, что останется, в такой гарнизон выплюнет. ..
–
Мы сидели в классе, где по стенам были развешаны плакаты, изображающие прыгунов, царевен, борцов со вскрытыми телами. Безобразные чудища напоказ выставляли безобразное сплетение своих внутренностей. Кроме того, в классе стояли чучела тех же рептилий. Скалящиеся, вываливающие свои языки, готовящиеся к прыжку, напрягшие свои мускулы - казалось, они застыли лишь на миг, замерли, чтобы наброситься друг на друга? На нас с Натальей?
– Так что же ты?
– спросила учительница.
– Ничего. Я как вспомню Тараса...
– А что - Тарас?
– Наталья Алексеевна пожала плечами.
– Денек порасстраивался и знаешь как прижился? У! Жрет за двоих, скандалит за пятерых, работает за...
– Наталья Алексеевна улыбнулась, - одного.
– А где он работает?
– с некоторым усилием спросил я.
– Прыгунов тренирует... Ничего... Сносно. Цапает их как надо. Учит реактивности.
– А вы говорите, работает за одного, - усмехнулся я.
– Сначала работал за двоих, а теперь разленился, - Наталья Алексеевна зевнула, - если так дальше дело пойдет, отправлю в лабораторию на недельку-другую. Как у него полклешни отщипнут проверять на регенерацию узнает, как лениться. Давай сюда свой рапорт. А на меня рапорт написать не хочешь?
– На вас - нет, - просто ответил я.
_____________ ___________________________________________________
А потом нас повезли смотреть фильм. Мы ехали в грузовике. Кроме нас, везли ребят и из других карантинов.
Я сидел рядом с Куродо, глядел на скользящий над нами серый высокий потолок подземелья, равномерно поделенный не слепящими, мягкими фонарями. Фонари напоминали гигантские груши. Они были ввинчены в потолок и набухали светом.
Машина затормозила. Из кабины выглянул сержант.
Он стоял на подножке, полуоткрыв дверь, и заглядывал в кузов.
– Так, - сказал он с непонятной веселостью, - стало быть, в последний раз вас вижу, воспитаннички, - он притворно всхлипнул, - сколько вас у меня было, - он покачал головой, - а сколько будет! Ну, - сержант вздохнул, - что было , то было - не поминайте лихом - Джона Сидорчука... Хороший я был сержант?
– Хороший, хороший, - загалдели в кузове.
Я молчал и глядел назад, на другие останавливающиеся машины.
–
В кузове стало тихо.
Я увидел, как изумленно вытянулось лицо у Орландо и невольно рассмеялся.
Следом за мной прыснул Куродо.
Потом загоготали Санек, Орландо, Диего... Скоро хохотал весь наш карантин.
Сержант тоже захихикал странным щекотным смехом. Потом забрался обратно в кабину. Хлопнул дверцей.
Машины стояли. Впереди и сзади стояли машины.
– Чего стоим?
– поинтересовался Диего.
– А ты, - сказал Санек, - у Джонни спроси: видишь, он в настроении. Шутит даже.
– И чего, - Диего поправил ремень, - ты что думаешь - не спрошу? Да мне теперь на него... Я теперь все - "отпетый"! Фильм погляжу - и в гарнизон! Я теперь таких, как Джончик, - на члену вертел, на челне катал и в гробу видал...
– Вали, вали, - посмеялся Орландо, - герой голубого экрана.
– Орландо, - сказал Куродо.
– ну че ты его подначиваешь? Он же такой дурак - пойдет и спросит...
Диего поднялся, прошел до кабины, небрежно, легко - действительно. ни дать ни взять - киногерой.
Я хотел было остановить его, но потом подумал: "А ну его... а ну их..."
Диего забарабанил в крышу кабины.
Из окна высунулся изумленный сержант.
– В чем дело?
– спросил он.
– Шеф, - развязно спросил Диего, - почему стоим?
Сержант, выпучив глаза, смотрел на Диего.
– Я спрашиваю, - повторил Диего, выдержав сержантский взгляд, - почему стоим, шеф?
– Коллега Диего, - вежливо спросил сержант, - вы плохо спали?
– Нет, - не осознав надвигающейся угрозы, ответил Диего.
– У вас - повышенная температура?
– Да нет, - Диего несколько струхнул и сдал назад.
– Давление? Гипо- или гипертония? Сердце не пошаливает?
– Нет, - смутившись окончательно, отвечал Диего, - все нормально, я здоров.
– Здоровы?
– засомневался сержант.
– И желудок? Желудок? Аппетит? Нормальный? Изжога? Металлический привкус во рту?
– Нету, нету у меня ничего такого, - Диего в ужасе хлопал глазами.
– И с головой все в порядке?
В кузове засмеялись.
– Галлюцинации? Видения? Вещие сны? Голоса?
– Да нет, - на лбу у Диего выступили капельки пота, - никаких видений.
– Значит, - сержант печально оглядел Диего с головы до ног, - вы просто оборзели?
– Нет, - брякнул Диего.
– Ну как же нет, когда да?
– развел руками сержант.
– Налицо явные признаки борзоты и оборзения, но это - излечимо. Это - лечится.