Сулла
Шрифт:
Это решение было вполне в духе сенатского большинства [1092] – точно такое же постановление будет принято им накануне гражданской войны между Цезарем и Помпеем (Аппиан. ТВ. П. 30). Однако ни одна из сторон не собиралась выполнять его. [1093] Сулла ясно дал понять, что мириться не собирается. Конечно, если бы Карбон поддержал решение сената, то выставил бы будущего диктатора поджигателем войны. [1094] Однако в этом случае он потратил бы немало времени на повторный сбор войска. К тому же снова вступать в армию италийцы и не захотели бы. Их настроения беспокоили консула. Он начал было брать заложников в италийских городах, но, естественно, натолкнулся на сопротивление. В Плаценции (совр. Пьяченца), например, местный магистрат Кастриций прямо отказался предоставлять ему заложников (Валерий Максим. VI. 2. 10). В конце концов сенат принял постановление прекратить подобные акции. Тогда же, продолжая реализовывать программу уравнения в правах римлян и италийцев, он даровал последним ius suffragii – право голоса. По 35 трибам были распределены получившие civitas Romana вольноотпущенники (Ливии. Периоха 84). Все эти меры Ливии приписывает исключительно воле patres, но вполне вероятно, что их инициировал сам Карбон для успокоения умов в Италии.
1092
Еще
1093
X. Майер считает, что сенат был готов восстановить Суллу в правах даже несмотря на его отказ распустить армию (Meier Ch. Res publicaamissa. Eine Studie zu Verfassung und Geschichte der spaten romischen Republik. Wiesbaden, 1988. S. 236), однако из источников это не следует.
1094
Seager R. Sulla. P. 186–187. Правда, М. Ловано считает, что именно Карбон был инициатором постановления о роспуске армий (Lovano М. Op. cit. Р. ПО). Теоретически этого исключить нельзя, но сведений о том, что он распустил собственные отряды, нет. Сомнительно, что Карбон стал инициировать решение, которое собирался открыто саботировать.
Понять озабоченность консула можно – после кошмара Союзнической войны италийцы явно не хотели без крайней нужды вновь браться за оружие. К тому же Сулла заявил, что не имеет к ним претензий, а это можно было понять как обещание сохранить за ними права римского гражданства и распределение по всем 35 трибам. [1095] И хотя настороженность и даже враждебность по отношению к нему сохранялась, она все же носила «платонический» характер. [1096]
1095
Именно так зачастую и понимают соответствующие слова Суллы (Моммзен Т. Указ. соч. Т. П. С. 231; Gabba Е. Op. cit. Р. 207; Frier В. W. Op. cit. Р. 591; Keaveney A. Sulla. Р. 121; полагал так и один из авторов данной книги: Короленков А. В. Лев и лисица: психологические приемы Суллы в войне с марианцами // АМА. Вып. 11. Саратов, 2002. С. 62), что из текста не следует (более корректно – Valgiglio Е. Op. cit. Р. 43; Seager R. Op. cit. P. 183). Э. Бэдиан считает обещание Суллы уважать права новых граждан анахронизмом – договор с италийцами на сей счет будет заключен лишь на рубеже 83 и 82 годов (Ливии. Периоха 86; Badian Е. Op. cit. Р. 58). Но ведь Аппиан о таком обещании и не пишет – речь идет лишь о том, что Сулла не держит зла на большинство граждан, в том числе и новых, а это не одно и то же.
1096
Frier В. W. Op. cit. Р. 589. Однако рассуждение Э. Т. Сэлмона о том, что между 87 и 82 годами италийцы не видели особой разницы между Суллой и Марием (Salmon Е. Т. Samnium and the Samnites. Cambr., 1967. P. 378. Not. 4), представляется неверным.
Марианцы развернули активную антисулланскую пропаганду. Напоминали о том, что четыре года тому назад Сулла совершил неслыханное дело – взял Рим штурмом. Теперь же у него на уме отнюдь не мысли об исправлении дел в государстве, а конфискации и убийства, причем пострадать могут отнюдь не одни вожди, но и тысячи простых граждан, которых обвинят в поддержке марианцев (Аппиан. ТВ. I. 81–82). Если Сулла чеканил на монетах изображение Венеры Победительницы (Venus Victrix), то его враги противопоставляли этому образ Венеры Прародительницы (Venus Genetrix) и Венеры Плодоносной (Venus Frutis). [1097] Общественное мнение Рима и Италии в целом было на стороне марианцев, ибо недобрые намерения Суллы были очевидны, как и то, что именно он является инициатором гражданской войны (Аппиан. ТВ. I. 82. 374–375). [1098]
1097
Rowland R. J. Numismatic Propaganda under Cinna // TAPbA. 1966. Vol. 97. P. 412.
1098
Valgiglio E. Op. cit. P. 50; Lovano M. Op. cit. P. 113.
«Партия мира», рупором которой был принцепс сената Валерий Флакк, умолкла. И дело тут, скорее всего, не в запугиваниях со стороны группировки Карбона. Просто patres поняли, что примирение невозможно и надо ждать первых результатов борьбы, чтобы решить, чью сторону лучше принять. [1099] Однако они все же издали senatusconsultum ultimum, предоставлявший консулам чрезвычайные полномочия в борьбе с Суллой (Эксуперанций. 7. 43Z). [1100]
1099
А. Кивни считает, что большинство сенаторов держали сторону Суллы (Keaveney A. Who were the Sullani? P. 137–138), по M. Ловано, напротив, они выступили против него (Lovano М. Op. cit. Р. 113). Думается, однако, что patres в массе своей неприязненно относились к обеим враждующим группировкам, воспринимая их как «меньшинство, не соблюдающее правил игры» (Cassola F., Labruna L. Linee di una storia delle istituzioni repubblicani. Napoli, 1991. P. 317), и действовали сообразно с обстановкой.
1100
Valgiglio Е. Op. cit. P. 51; Lovano M. Op. cit. P. 113.
Консулами на 83 год были избраны представители совершенно различных групп правящего класса – знатнейший сенатор Луций Корнелий Сципион Азиаген и «новый человек» Гай Норбан. Сципион недавно воевал в Иллирии и нанес поражение воинственным племенам скордисков (Аппиан. Иллирийские войны. 5. 13–14). В условиях надвигавшейся войны это имело немалое значение. Его коллега Норбан обладал куда более ограниченным военным опытом, [1101] но был абсолютно благонадежен в политическом отношении. Он был, видимо, первым римским гражданином в своем роду [1102] и в 103 году, как уже говорилось, выступал обвинителем «героя» араузионского разгрома Сервилия Цепиона. Сципион в этом отношении занимал противоположную позицию: процесс Цепиона был инспирирован во многом Сатурнином, а Сципион выступил против Сатурнина в 100 году (Цицерон. За Рабирия. 21). Но сейчас это не имело значения, поскольку Сципион готов был сражаться с Суллой (Аппиан. ТВ. I. 82. 373). [1103]
1101
В 101 году он, по-видимому, был квестором М. Антония в Кили-кии, где шли военные действия, а во время Союзнической войны сумел удержать Сицилию и Регий перед лицом атак италийцев (Konrad С. F. Plutarch’s Sertorius. A Historical Commentary. Chapel Hill; L., 1994. P. 78).
1102
Распространенное мнение о том, что он происходил из латинской колонии Норбы (Gabba Е. Op. cit. Р. 252), по-видимому, неверно (Badian Е. Caepio and Norbanus // Historia. Bd. 6. 1957. P. 334).
1103
Поэтому трудно принять распространенную точку зрения на Сципиона и Норбана как на представителей более умеренных кругов сената (см.: Lovano М. Op. cit. Р. 111–112 с литературой). Б. Фрир усматривает в избрании «нового человека» Норбана попытку задобрить италийцев (Frier B.W. Op. cit. P. 598).
Что же касается Карбона, то мы не знаем, почему он не стал консулом 83 года – то ли не хватило влияния, то ли он решил, что в данный момент лучше уступить место другим. Он сделался проконсулом Цизальпинской Галлии и в целом сохранял политические позиции. [1104] Карбон еще вернется на вершину власти, но совсем ненадолго – чтобы с ее высот низвергнуться в небытие.
Обстановка для марианцев осложнялась тем, что стали проявлять активность враги режима, засевшие в провинциях. В Африке начал действовать Метелл Пий, ушедший туда накануне падения Рима в 87 году. Похоже, он заключил секретное соглашение с марианцами, поскольку почти три года мирно пребывал в провинции, [1105] никем не тревожимый, и сам как будто вел себя лояльно. [1106] Любопытно, что никого из Метеллов, родственников Суллы и давних врагов Мария, во время резни 87–86 годов не тронули. В 84 году, однако, Метелл вступил в бой с наместником Африки Гаем Фабием Адрианом, [1107] но потерпел поражение и был изгнан из провинции (Ливии. Периоха 84). [1108] Вскоре он открыто объявил себя приверженцем Суллы, сторонники которого начали присоединяться к нему (Дион Кассий. XXX–XXXV. 102). Однако когда именно это случилось – до высадки Суллы в Италии или после, – мы не знаем.
1104
Valgiglio E. Op. cit. P. 51. Not. 1; Lovano M. Op. cit. P. 111.
1105
M. Ловано пишет, что Метелл Пий установил контроль над провинцией с помощью связей, обретенных еще в годы Югуртинской войны его отцом (Lovano М. Op. cit. Р. 94). Однако опоры в источниках это утверждение не имеет.
1106
Badian Е. Waiting for Sulla. P. 55. Ф. Мюнцер считает, что Метелл отбыл в Африку для подготовки дальнейшей борьбы с марианцами (Mtinzer F. Caecilius (98) // RE. Bd. III. 1899. Sp. 1222). Однако если бы он начал делать это сразу, ему не дали бы спокойно находиться в провинции почти три года.
1107
Очевидно, Метелл Пий сохранял отряд, приведенный из Италии, а затем пополнил его за счет клиентов (см.: Lovano М. Op. cit. Р. 94). Вряд ли, однако, он делал это с согласия прежнего наместника Африки, как считает Ж. Каркопино (Carcopino J. Sylla ou la monarchie manquee. P., 1947. P. 121).
1108
Если исходить из Аппиана (ГВ. I. 80. 365), то после неудачи в Африке Метелл отплыл в Лигурию, что обычно и принимается учеными (Моммзен Т. Указ. соч. Т. П. С. 233; Mtinzer F. Op. cit. Sp. 1222; Carcopino J. Op. cit. P. 122). Л. Парети, однако, считает, что он сначала побывал в Лигурии, а потом появился в Африке, откуда было гораздо удобнее присоединиться к Сулле на юге Италии (Pareti L. Storia di Roma e del mondo Romano. Vol. III. Torino, 1953. P. 596. Not. 1). Теоретически это возможно, однако не менее вероятно, что Метелл со своим небольшим отрядом проскользнул к Сулле через Центральную Италию.
Будущий триумвир Марк Красе, скрывавшийся восемь месяцев в Южной Испании, набрал отряд в 2500 человек и разграбил Малаку (совр. Малага). Поддержки местного населения он, очевидно, не получил, вот-вот могли появиться войска марианцев, и Красе отплыл в Африку и присоединился к Метеллу. Однако позднее он поссорился с ним и отправился к Сулле (Плутарх. Красе. 6. 1–2).
Таким образом, первые атаки неприятеля оказались неудачными, но и уничтожить союзников Суллы также не удалось. Метелл Пий сам по себе опасности пока не представлял: [1109] но кто знает, как вырастет его войско в будущем? Но и сделать с ним что-либо тоже было трудно, поскольку Лигурийские горы давали ему надежное прибежище.
1109
Ж. Каркопино пишет о «легионах» Метелла, отрезанных в горах Лигурии (Carcopino J. Op. cit. P. 122), но нет никаких данных, что силы Метелла на тот момент исчислялись легионами.
Античные писатели рассказывают о знамениях, предвещавших гражданскую войну: в этрусском городе Клузии женщина родила змею, которую бросили в реку, но пресмыкающееся уплыло против течения; разрешился от бремени мул; случилось землетрясение; рухнуло несколько храмов (Аппиан. ТВ. I. 83. 377; Обсеквент. 57). Вспоминали, наверное, и о давнем предсказании о том, что Рим будет порабощен армией, которая явится с Востока, из тех краев, где восходит солнце (Флегон. Удивительное. 32). Именно оттуда и собирался идти на Рим Сулла. [1110]
1110
Чернышев Ю. Г. Социально-политические идеи и миф о «золотом веке» в Древнем Риме. Ч. I. Новосибирск, 1994. С. 74.
Хотя Сулла и хвалился преданностью армии, которая обеспечит безопасность и ему, и беглецам из Рима, он не был уверен, что солдаты пойдут за ним воевать против отечества. [1111] Проконсул опасался, «как бы они, достигнув Италии, не разбрелись по своим городам. Но воины по собственному почину принесли клятву не расходиться и самовольно не чинить в Италии никаких насилий. Затем, видя, что Сулла нуждается в больших деньгах, устроили сбор пожертвований и вносили каждый по своим возможностям. Сулла, правда, не принял пожертвований, но похвалил своих людей за усердие» (Плутарх. Сулла. 27. 5–6).
1111
Meier Ch. Op. cit. S. 240.
Рассказ этот очень любопытен. Нечто подобное рассказывает о Цезаре Светоний: «Когда началась гражданская война, все центурионы всех легионов предложили ему снарядить по всаднику из своих сбережений, а солдаты обещали ему служить добровольно, без пайка» (Юлий. 68.1). Во время той же войны Цезарь сам занял у военных трибунов и центурионов и распределил эти деньги между воинами. В итоге «он выиграл вдвойне: займом привязал к себе центурионов, а щедростью купил расположение солдат» (Цезарь. Записки о гражданской войне. I. 39. 4).