Сумасшедшая площадь
Шрифт:
– Это на самый крайний случай.
Я ощутил, что это какое-то оружие.
– Ствол?
– Помповое. Пятизарядка. Вот еще патроны – сунул он мне картонную коробку. Ствол левый, нигде не числится. В случае чего – нашел в лесу.
– Думаешь, пригодится?
– Буду молиться, чтобы не пригодился. Звони, если что. Но только после рабочего времени. Я этот телефон на работу не беру
Мы обнялись. Мишка уехал. Я еще какое-то время смотрел вслед красным огонькам «Нивы», пока они не утонули за ближайшим спуском.
***
В дома стало заметно теплее. Я прикрыл поддувало.
Я думал, что Алена спит. Но она, не открывая глаз, сказала: – Не ожидала я такого от Стрельникова. Мне он всегда казался одним из них.
– Из кого? Ты ведь и мне говорила про них.
– Из тех, кого всегда больше. Кто всегда во всем прав. И вообще он мне не нравился. Грубый, хамский.
– Не обращай внимания. У него была такая жизнь.
– А у тебя? Какая жизнь была у тебя? Ведь я тоже про тебя ничего не знаю.
– Ничего необычного. Самый стандартный набор событий. Школа, армия, учеба, работа, женитьба. Развод. Бегство от себя в тайгу, на прииски, потом желание все изменить. Вот оно–то и сбылось.
– Жалеешь?
– Я? Да я счастлив! Особенно сейчас, здесь.
– Это что? Признание в любви?
– Это описание моего состояния.
– И ты не думаешь о том, что скоро может произойти?
– Нет. Мне все равно.
Я в это время сидел за круглым столом, разделявшим кровати. Алена легко поднялась с кресла. Оно качнулось и затихло. Алена подошла и встала у меня за спиной. Ледяные пальцы закрыли мне глаза. Я ощутил затылком теплое дыхание.
– Я даже не успела сказать тебе спасибо. Так вот – спасибо!
И в который раз я почувствовал, что не стоит спрашивать – за что именно.
– Ты ведь тоже все потеряла, разве нет?
– Я? – внезапно громко сказала Алена, и мне показалось, что она опять заговорит на немецком языке. Но она помолчала. А потом уже нормальным голосом сказала:
– Я потеряла только одно – зависимость от страшного человека. Впрочем, он явно сейчас так не считает. И так просто меня не отпустит.
– Гарик?
– Руслан, не сейчас, хорошо? Я все-все тебе расскажу. Давай займемся простым делом – надо как-то обустроить этот дом.
– Кстати, он мне нравится.
– А мне-то как! – и мы рассмеялись.
И это, уже сереющее утро, и весь день мы заняли работой. Я колол и такал лед. Принес дрова – и в тепле они внесли в запах дома привкус смолы и мороза. Из сарая я выгреб все необходимое. Когда вода нагрелась, Алена промела и вымыла пол, протерла пыль, и застелила кровати привезенным нами бельем. На ту, что стояла ближе к печке, лег светло-зеленый плед, который был на Алене вчера вечером. Сейчас я про себя удивился слову «вчера». Мне казалось, что прошло уже несколько недель.
Сдвигая по ее командам мебель, я опять отмечал легкость движений, и явную привычку к любой работе. Все эта домашняя возня избавляла нас от мучительной необходимости что-то говорить. Все кошмары вчерашнего вечера на время отлетали вглубь сознания, когда мы сталкивались во время работы, отпускали в адрес друг друга
В летней кухне я выбрал необходимую посуду. А когда вернулся в дом, то увидел, что Алена застелила стол в жилой части скатертью.
– В комоде была. Смотри, какая интересная.
Скатерть была старая, но чистая, явно самодельная, из грубого холста. Ваза теперь стояла пустая – сухой травы не было.
– Я ее в печку бросила. Не люблю мертвые растения в доме.
На комоде выстроились разные баночки и тюбики из сумки Алены. Еще она нашла за печкой зеркало, и поставила его на комод. Зеркало тоже было старое. А перед ним, словно и был тут всегда, стоял тот самый подсвечник.
– Прости, я тут в твой чемодан залезла. Честно – я только белье достала. И вот, еще его.
– А там нет никаких тайн.
– Есть. Твой альбом.
Да, у меня был альбом с фотографиями из прошлого. Я сам очень не любил открывать его. Мелькнула мысль, что самое время бросить его в печь.
– Ты мне потом сам покажешь, хорошо?
И Алена занялась посудой, которую я принес из летней кухни.
Рядом с вешалкой в доме помещался старый холодильник. Он был округлый и заслуженный, как автомобиль «Победа». Я нашел штепсель и воткнул его в розетку. Холодильник завелся, как двигатель древней машины, и затем перешел на низкие урчащие обороты.
– Ой, только не это! – крикнула Алена, выжимая тряпку.
Мне тоже не понравился этот звук. Я решил использовать холодильник для другой цели. Я вынул из него полки и поставил туда ружье.
– Оружие? – сказал моментально став серьезной Алена.
– На всякий случай.
– Ну, Мишка! – не удивилась она. – Запасливый мужчина. Вы давно дружите?
– Да уж скоро четверть века.
Продукты я поместил в кухонный шкаф. Тут не было ничего, что могло скоро испортиться.
– Ты голодный, наверное? – спросила Алена.
– Да. И ты тоже. Только сейчас моя очередь тебя кормить.
– С ума сойти. Такого в моей жизни еще не было, – засмеялась она.
– Чего именно?
–Никогда не слышала от мужчины таких слов. Рестораны не считаются. Мне еще ни один мужчина не готовил еды.
– Не обольщайся. Повар я еще тот.
– Ладно, аптечка у меня есть, если что – откачаем друг друга. – Только давай пока обойдемся бутербродами. А ужин с тебя. Мы же заслужили ужин, правда?
Я поставил чайник на плиту, и стал штамповать бутерброды.