Сумерки Эдинбурга
Шрифт:
Генри накинул халат и перебрался в богато обставленную ампирной мебелью гостиную с огромной свисающей с потолка люстрой. Голова раскалывалась от давящих воспоминаний. Он с тоской глянул на поблескивающий бутылками буфет, но все же преодолел искушение. Необходимо сохранить трезвый рассудок. На ковре перед входной дверью лежала свежая газета. Ее каждое утро просовывал под дверь работник отеля — один из тех, кто с утра до вечера трудится здесь ради того, чтобы его, Генри, все устраивало. Генри наклонился за газетой, застонав от боли в негнущейся спине.
СТРАШНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ НА ПЛОЩАДИ ГРАССМАРКЕТ — УБИТ РЕБЕНОК!
ХОЛИРУДСКИЙ ДУШИТЕЛЬ СНОВА В ДЕЛЕ — САМАЯ ЮНАЯ ЖЕРТВА НА СЕГОДНЯ
Генри рухнул на колени и изо всех сил вжался лицом в ладони, пытаясь исторгнуть из памяти сказанное некогда братом, но тщетно. Эта фраза вновь и вновь набатом гремела в его голове: О, в сердце людском, столько зла…
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
— Довольно уже этой белиберды и ахинеи! — рявкнул главный инспектор Крауфорд, обильно брызгая слюной. Иэн попятился и непроизвольно сморгнул, когда несколько капель все же долетели до его лица. — Теперь еще и ребенок? Боже милостивый, да когда мы схватим уже этого ублюдка?
Иэн молчал. Отвечать в разгар приступа начальственного гнева было неразумно — стоило дождаться, пока Крауфорд не успокоится.
— Ну и где же, черт возьми, Дикерсон? — проревел начальник.
В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ворвался багровый задыхающийся сержант с газетой в руке. Иэна удивило, что он даже не удосужился постучаться.
Крауфорд застыл, будто не зная — отчитывать сержанта за опоздание или за то, что тот вошел без стука.
— Почему так долго? — наконец громыхнул он.
Дикерсон трясущейся рукой протянул ему газету.
— Что там? — нахмурился Крауфорд.
— Старший инспектор Жерар, сэр, — пробормотал сержант, ткнув пальцем в набранную крупными буквами передовицу.
ТРАГИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ НА ВОКЗАЛЕ УЭЙВЕРЛИ!
МУЖЧИНА ПОГИБАЕТ ПОД КОЛЕСАМИ ПОЕЗДА.
СЛУЧАЙНОСТЬ? САМОУБИЙСТВО?
ЧТО-ТО БОЛЕЕ ЗЛОВЕЩЕЕ?
— Боже правый, — потрясенно сказал Крауфорд, просматривая статью. — Это случилось всего лишь пару часов спустя после того, как мы расстались. Вы же не думаете, что…
Иэн мрачно кивнул:
— Весьма вероятное объяснение. — Он пробежал глазами первую страницу газеты. Все очевидцы, включая дежурного констебля Макки, уверяют, что не видели ничего подозрительного.
— Вызовите Макки и хорошенько его прожарьте, — сказал Крауфорд. — Может, все же вспомнит что-нибудь.
— Да, сэр, — сказал Иэн и повернулся к Дикерсону: — Не займетесь ли этим, пока я буду беседовать с Болезной Люси?
— Бегу, сэр.
Крауфорд тяжело упал в скрипнувшее пружинами кресло.
— Выудить из нее что-нибудь вразумительное будет непросто. Желаю удачи.
— Где она?
Крауфорд ткнул толстым большим пальцем в сторону камер:
—
— Может, сперва приведу ее, сэр? — предложил Дикерсон.
— Только поскорее, — сказал Иэн.
Дикерсон моргнул, лихо развернулся на каблуках и выбежал из комнаты.
Крауфорд провел рукой по своим густым рыжим бакам, задумчиво играя бечевкой:
— У вас есть хоть малейшая зацепка, Гамильтон?
— Возможно, у нас есть тот, кто видел убийцу собственными глазами.
— Ну так тащите его сюда.
— Обещал прийти сегодня. Думаю, он будет разговорчивей, если явится по собственной воле.
— Кто это?
— Зовут Питером.
— А фамилия?
— Я не спрашивал, но…
— Чего это не спрашивали?
— Просто и без того знаю, где его найти.
— А с тем, которого сбросили с Артурова Трона, есть тут связь? — Крауфорд бросил на подчиненного сердитый взгляд.
— Полагаю, это сделал один и тот же человек.
— А почему тогда всех остальных находили в проулках?
— Он заманил Вайчерли на вершину Артурова Трона, чтобы инсценировать самоубийство, либо, если это не выгорит, выдать случившееся за результат случайной драки. Он хотел ввести нас в заблуждение.
— А почему тогда с другими жертвами ничего не выдумывал?
— Обленился или же стал слишком самоуверенным. Когда он возомнил, что может действовать совершенно безнаказанно, то и убивать стал проще, без изысков. Он больше не пытается заметать следы — благодаря этому мы его и возьмем.
В приоткрытую дверь просунулась голова сержанта Дикерсона:
— Простите, сэр, я Люси привел, готова разговаривать.
— Спасибо, сержант, — сказал Иэн.
— Ну тогда я пошел. — Дикерсон придержал дверь, впуская женщину внутрь кабинета.
Люси Дэвенпорт была женщиной высокой и худощавой, из-за обветренного лица она выглядела гораздо старше своих лет — годов так тридцати, как прикинул Иэн. Облачена она была в бесчисленные, натянутые друг на друга с полным пренебрежением к моде одежки — одних тартанов тут набралось бы на целую дюжину кланов. На обтянутых непарными шерстяными носками ногах красовалась пара грубых мужских ботинок. Обмотанные вокруг головы куски фланели почти полностью скрывали волосы Люси. В таком одеянии, да еще из-за лица и рук, которые цветом и шероховатостью напоминали хорошо выдубленную кожу, она была похожа на безумного восточного падишаха.
— Здравствуй, Люси, — сказал Иэн, подвигая ей стул. — Присядешь?
Женщина отчаянно затрясла головой:
— Я не посмею, сэр, нет — он мне не позволит.
— Кто не позволит? — спросил Крауфорд.
— Мне нельзя называть его имя, сэр.
— Понятно.
— Может, тогда напишешь? — предложил Иэн, протягивая Люси бумагу и карандаш.
— Это можно, — ответила она и вывела похожими на пауков заглавными буквами: «ЗЛОБНЫЙ СЕТ».
— Злобный Сет? — Крауфорд поднял свою кустистую бровь.