Сумерки Эдинбурга
Шрифт:
Иэн прошел мимо дверей лифта и спешно поднялся по лестнице, перескакивая через ступеньки. У дверей номера он нагнал двух работников морга с носилками.
— Минутку, — сказал он, вытаскивая свой значок. — Инспектор Гамильтон, Эдинбургская городская полиция. Мне нужно осмотреть кое-что на теле, прежде чем вы его заберете.
Старший из санитаров, огромный, смахивающий на медведя здоровяк с большущим животом и не совсем трезвым взглядом маленьких глазок, сердито уставился на Иэна:
— Бедняга сам себя убил, сэр, чего вам еще?
— Я сообщу, когда закончу, — холодно
Кричащую роскошь номера портило лишь лежащее на канапе тело. Иэн сразу узнал жертву, потому что не раз видел плакаты с изображением Лекока на фронтоне Королевского театра. Красивое лицо побелело, единственным указанием на причину смерти было пурпурное кольцо, охватывающее шею трупа сразу над воротником рубашки. Иэн проверил карманы мертвеца в поисках привычной уже карты, но ее там не оказалось. Он замер, пытаясь сложить детали, и тут за спиной раздались шаги.
Маленький и очень озабоченный человек в элегантном рединготе остановился в паре шагов от Иэна, нервно потирая руки. Лысоватый, очки в проволочной оправе на кончике носа — всем своим видом он смахивал на доброго дядюшку с какой-нибудь карикатуры.
— Алан Макклири, — сказал человек, протягивая Иэну руку, — я ночной управляющий.
— Инспектор Гамильтон, Эдинбургская городская полиция.
Регалии Иэна явно впечатлили мистера Макклири.
— Ужасная история, — сказал он, продолжая потирать руки и беспокойно расхаживая по толстому ковру, — боюсь, репутации отеля нанесен непоправимый урон.
Полное равнодушие управляющего к лежащему здесь же мертвому человеку поразило Иэна, притом тут было нечто иное, нежели простая бесчувственность, однако инспектор решил попридержать язык. Макклири мог быть полезен, а Иэн был слишком прагматичен, чтобы ссориться, рискуя возможностью дальнейшего сотрудничества. Он ткнул пальцем в кожаный ремень:
— На этом повесился?
— Да-да — сущий ужас, скажу я вам. Горничная принесла свежее белье и увидела его под балкой в спальне. Бедняжка насилу жива осталась от страха.
— Где она?
— Я ее домой отпустил.
— Что?!
— С ней случилась настоящая истерика, инспектор.
— Мне нужны ее имя и адрес.
— Зачем?
— Потому что мне не до конца ясна причина смерти.
— Да ведь тут же все яснее ясного! — воскликнул управляющий. — Бедолага взял и повесился! Но почему он вздумал сделать это именно здесь? Обслуживание у нас высший класс — поводов жаловаться у него точно не было.
Иэн глянул на управляющего: неужели в его душе не найдется хотя бы капли сочувствия помимо всей этой болтовни об отеле? Но одного-единственного взгляда в затравленные глаза Макклири хватило, чтобы понять — тот в полной панике и способен выдать еще и не такую чушь. Крупные капли пота усеивали морщинистый лоб, а на землистых щеках пылал лихорадочный румянец. Он умоляюще взглянул на Иэна:
— Как думаете, отчего он на такое решился?
— Я отнюдь не уверен, что он вообще на что-то решался, — сказал Иэн, наклоняясь над телом.
— Да о чем вы вообще? — вдруг закричал Макклири, срываясь на фальцет.
— Я не уверен, что это самоубийство.
—
— Именно это я и намерен выяснить, — пробормотал Иэн, осматривая комнату. Все было в полном порядке, если не считать ампирный стол под окном в дальнем углу номера. Центральный ящик был полуоткрыт, а все его содержимое — беспорядочно перемешано. На полу рядом со столом лежал канцелярский нож с перламутровой рукоятью. Иэн повернулся к управляющему: — Горничная тут ничего не трогала?
— Нет, и я нисколько не виню бедняжку, — сказал Макклири, — она выбежала отсюда в истерике. В обычных обстоятельствах она несомненно навела бы должный порядок.
— Я рад, что она этого не сделала, — сказал Иэн.
— Прошу прощения?
— Беспорядок свидетельствует, что здесь была борьба. После уборки я мог лишиться важнейшей улики.
— Понятно, — пробормотал Макклири, вытирая свой мокрый лоб аккуратно сложенным платочком.
Иэн вошел в спальню. Макклири нерешительно последовал за ним, будто это Иэн был здесь хозяином, а сам он — неуверенно чувствующим себя гостем. Как и в гостиной, здесь все было в полном порядке — очевидно, при жизни мистер Райт был изрядным аккуратистом, так что и по его смерти все вещи остались лежать на своих местах.
— На этой балке он висел? — спросил Иэн, указывая на широкий дубовый брус, проходящий под потолком по всей длине комнаты. Прямо под ним на полу валялся опрокинутый. стул.
— Да, — кивнул мистер Макклири и поежился.
Иэн осмотрел балку — она и правда могла выдержать вес мужчины. Потом он ткнул пальцем в опрокинутый стул:
— Так и было?
— Конечно, — раздраженно отозвался управляющий, — но я не понимаю, каким образом…
— Вас не затруднит подать мне ремень?
Алан Макклири недоуменно моргнул, потом сходил в гостиную и вернулся с ремнем, опасливо держа его двумя пальцами, словно это была ядовитая змея.
— Благодарю вас, — сказал Иэн. Подняв стул, он забрался на него и перекинул ремень через балку. Потом пропустил конец ремня через пряжку, застегнул его на последнее отверстие и попытался просунуть голову в получившуюся петлю. Безуспешно.
— Батюшки мои! — взвизгнул снизу управляющий. — Вы же не собираетесь…
— Успокойтесь, мистер Макклири, — сказал Иэн, спускаясь со стула. — Я не буду следовать примеру мистера Райта, мне просто нужно было оценить длину ремня. — Иэн снова прошел в гостиную, посреди которой стояли и курили раздраженные санитары.
— Послушайте, мистер, — сказал толстяк, — мы труп забираем или как?
— Забирайте, — сказал Иэн, — только помогите мне напоследок еще кое с чем.
— С чем? — подозрительно прищурился старший санитар.
— Поставьте-ка его на минуту вертикально.
— Зачем это?
— Просто сделайте, как я сказал, и можете забирать тело.
Санитар пожал плечами и с помощью напарника стал поднимать тело несчастного иллюзиониста. Оно еще не окоченело, так что задача эта оказалась не из легких.