Сумерки Эдинбурга
Шрифт:
Его сердце несколько смягчилось, когда «гренадыр» с дочиста отмытой физиономией вошел в гостиную, с любопытством таращась на накрытый стол.
— Итак, — сказала тетушка, когда все расселись, — сосиски, жареная рыба или то и другое вместе?
— То и другое вместе, пожалуйста, мэм, — сказал Дерек, жадно оглядывая еду.
Лиллиан улыбнулась мальчику:
— Я так и думала.
— Премного благодарен, — невнятно пробормотал Дерек, успев за мгновение до этого откусить здоровенный кусок от щедро намазанного сладким маслом ломтя
Лиллиан отнеслась к этому с радостным удовлетворением. Иэн знал, что она обожает кормить людей — как, вспомнил он с резанувшей сердце болью, любила и ее сестра — его мать.
— И про таттис не забывай, парень, — подбадривала она Дерека, а уж этого дважды просить не приходилось.
Тетушка постоянно пересыпала свою речь шотландскими словечками и фразами, словно пытаясь тем самым сохранить и подчеркнуть свои корни. Эдинбург, вечно переполненный приезжими со всех концов Европы и не только, был несомненно самым многонациональным городом Шотландии, и порой было проще простого забыть, столицей какой именно страны он является.
— Помнишь сеанс гипноза в Королевском театре, про который я тебе рассказывала? — спросила Лиллиан, заправляя салфетку за воротничок блузки. Ни один из представителей эдинбургского высшего света в жизни не сделал бы ничего подобного, но она родилась и выросла не где-нибудь, а в Глазго.
— Как тут забудешь? Ты же несколько дней только про него и говорила, — сказал Иэн, накладывая на свою тарелку вареный картофель и куски жареной трески.
Дерек хихикнул, тщетно попытавшись заглушить смешок прижатой к губам салфеткой.
— Смеяться над старшими не дело, молодой человек, — строго заметила Лиллиан.
— Простите, мэм, — пробормотал он, набивая рот гороховым пюре.
— Месье Лекок, кажется? — спросил Иэн. — Ну или что-то не менее претенциозное. Кажется, до сих пор там выступает.
— Подумываю еще раз сходить, если ты сможешь время выкроить.
— Постойте-ка, — сказал Дерек, — это тот, который в отеле «Ватерлоо» живет?
— Понятия не имею, где он живет, — ответила Лиллиан, — а что?
— Я там был сегодня, когда к вам шел, — сказал Дерек Иэну.
— У тамошних-то постояльцев, я чаю, в карманах есть чем поживиться? — вставил Иэн.
Дерек пропустил колкость мимо ушей:
— Я мимо шел, а какой-то парень, который в отеле работает, как раз снаружи стоял — рассказывал, что, мол, тот трюкач, что в отеле живет, только что сам себя в номере убил.
— Что… как?
— Говорят, будто на собственном ремне повесился.
— Не может быть! — ахнула Лиллиан.
— Ты точно про «Ватерлоо» говоришь? — спросил Иэн.
— Ну да, я же так и сказал.
— Боюсь, мне нужно идти, — сказал Иэн, вставая из-за стола.
— В чем дело? — Лиллиан взглянула на него с тревогой.
— Мне нужно кое в чем убедиться, — сказал Иэн, спешно выходя в прихожую. Лиллиан побежала за ним, ее взлетевшая в воздух салфетка была похожа на не по
— Что стряслось, Иэн?
— Не волнуйся, тетушка, — скорее всего, ничего, — сказал он, целуя ее сухую щеку. — Но мне нужно знать наверняка.
— Но обед…
— Я потом зайду. Ешьте без меня.
— Остынет же! — воскликнула она в отчаянии.
— Тогда холодным съем.
— А мне с вами можно? — спросил вышедший из гостиной Дерек.
— Нет, — твердо ответил Иэн, накидывая пальто, — оставайся здесь и пригляди за моей тетей — прибраться, например, поможешь. — Прежде чем кто-то успел сказать еще хоть слово, он был уже на улице.
Сидя в кебе, грохочущем по мостовой Северного моста, Иэн достал из кармана письмо, которое некогда выделил из груды сомнительных посланий. Под элегантным гербом отеля «Ватерлоо» были написаны так поразившие его тогда слова: «Поймайте его, прежде чем я его убью».
Похоже, подумал он, обрывочные фрагменты этого сюжета наконец-то начали соединяться.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
Город замер в воскресной неподвижности — огромное спящее чудовище, набирающееся сил для нового броска в понедельник. Кеб свернул на Принсес-стрит и проехал мимо холодно поблескивающей в лунном свете статуи герцога Веллингтонского. Увековеченный в бронзе Железный герцог навсегда замер здесь в образе юного воина на рвущемся в бой скакуне. Ватерлоо-плейс, начинающаяся сразу за восточной частью Принсес-стрит и усеянная рядами элегантных магазинов со стайками хорошо одетых покупателей, была главным торговым променадом Эдинбурга. А здание отеля «Ватерлоо» с его величественными арками и великолепным видом на Холирудский парк было лучшим образцом неоклассицистической архитектуры Нового города.
Иэн махнул полицейским значком перед носом у дежурного клерка, восседавшего за стойкой, — смахивающего на бульдога сонного человечка, чьи густые бакенбарды в сочетании с чисто выбритым подбородком явно были призваны скрыть сильный дефект прикуса.
— Сэр? — вопросительно поднял брови клерк.
Иэн начальственно кашлянул:
— Инспектор Гамильтон, занимаюсь расследованием происшествия с месье Лекоком.
Клерк живо подался навстречу, всю его сонливость сняло как рукой:
— А, так вы здесь из-за Генри Райта? Бедолага, что и сказать.
— По моей информации, его имя Лекок.
— Это сценический псевдоним. Из бедняги такой же француз, как из меня или вас. Он просто взял себе это имя, чтобы поэффектнее смотреться. Дамы, говорят, прямо с ума сходили.
— Тело еще на месте?
— Да, насколько мне известно. Но ребята из морга уже наверху, так что вам лучше поторопиться.
— Спасибо, — сказал Иэн, быстро отходя от стойки.
— Двести двенадцатый номер, — крикнул клерк ему вслед, — это на втором этаже, можете воспользоваться лифтом.