Сумрачный лес
Шрифт:
– С лампой обычно не прячутся. Скорее, тому, кто там сидит, все равно, видят его или нет, – заметила Бедда, которой тоже стало не по себе.
Творилось явно что-то странное. Да и Одилий велел им обеим не выходить из дома, а двери и окна накрепко запереть.
Бедда подумала, что даже без указаний старого Пфиффера не решилась бы сейчас выйти в темный сад. Встав поудобнее, она попыталась разглядеть, что происходит снаружи: слева от дома и как можно дальше, за садовой оградой, на улице. Ни там, ни справа, где сарай едва темнел среди росших вдоль задней ограды кустов, ничего примечательного
Значит, там все же кто-то был.
А что, если это Бульрих занят своими странными делами в нескольких шагах от кухонного окна? Возможно ли это? Но почему тогда он не пошел домой, а забрался в сад Гортензии, да еще и в беседку? Бессмыслица какая-то, но Бульрих с его тягой ко всему необычному вполне мог устроить подобное, особенно посреди ночи.
– Что нам теперь делать? – прошептала Хульда так близко к шее подруги, что Бедда кожей ощутила ее дыхание.
Пожав плечами, она отвернулась от окна, оставив щель между шторами, и не слишком уверенно переспросила:
– Делать? Пожалуй, выбор у нас невелик: либо остаемся здесь и ждем, что будет дальше, либо идем в сад и смотрим, что там светится в беседке.
Хульда вздрогнула.
– Что т-там светится в беседке? – заикаясь повторила она, сморщась, будто от кислого морса. – Клянусь сморчками, ты в своем уме? Ни за что! Мы должны оставаться в доме, не забывай!
– Ты спросила, что нам делать, – с легким раздражением напомнила Бедда. – Вот такой у нас выбор. Еще одна из нас может пойти в деревню, разбудить кого-нибудь и попросить помощи.
– Одна я здесь ни на минуту не останусь. Если идти, то вместе! – возразила Хульда так быстро и решительно, что Бедда вздрогнула.
– Ох, да ты трясешься как опенок, Хульда Халлимаш! Знаешь что? Если нам и стоит выйти из дома, давай лучше сходим в беседку и выясним, что там такое. Прямо сейчас! От всех этих бесконечных предположений и происшествий у меня уже голова кругом…
Разозлившись на Хульду за явную трусость и дав волю злости, не утихавшей с послеобеденного чая, Бедда позабыла о страхе. Она схватила кочергу, прислоненную к стене рядом с камином, и решительно отперла дверь кухни. За ней была небольшая прихожая, откуда коридор вел в комнаты нижнего этажа. Напротив находилась задняя дверь в сад, запертая на замок и два засова.
– Бедда, прошу тебя, не ходи! – Хульда осела на табурет и с ужасом наблюдала, как Бедда один за другим отодвигает засовы и поворачивает ключ в замке. – Бедда, не надо, подумай, что ты творишь! Вспомни, что сказал Одилий: запереть двери и окна и сидеть в доме. Но если ты так хочешь выйти, пойдем вместе через парадную дверь и постучим к соседям напротив!
– Нет, – упрямо сказала Бедда. – Я хочу посмотреть, что за шутник решил посреди ночи поджечь беседку Гортензии. Если не хочешь со мной, подожди здесь, я скоро вернусь.
С этими словами она надавила на ручку и открыла дверь.
Снаружи ее встретил ночной ветерок, охладивший разгоряченное лицо. В ветвях бузины за сараем что-то тихо шелестело, наверное, просто ветер играл в листве.
Бедда понимала, что лучше бы вернуться в дом и накрепко запереть за собой дверь. Однако в то же время была уверена, что не сможет уйти, пока не узнает, что же там светится. Голубоватый свет казался жутким и прекрасным одновременно.
Даже Хульда, вероятно, ощутила нечто подобное, потому что все-таки вышла следом за Беддой. Стоя рядом на росистой лужайке, они не могли оторвать глаз от странного зрелища – удивительной беседки. Розовые плети окутывали стены и крышу, а в самой середине этого кокона светилось нечто изумительное, будто сгусток бесчисленных световых точек, по краям таявших в тонкой дымке. Дамам показалось, что под увитой розами крышей что-то движется. Беседка Гортензии превратилась в святилище, посреди которого неудержимо переливался и сверкал сияющий шар.
В благоговейном молчании Бедда и Хульда направились к таинственному свету, будто кто-то тянул их на веревке. Когда до беседки осталось несколько шагов, повеяло таким холодом, что Хульда обхватила себя руками за плечи и задрожала.
– Осторожнее, – шепотом обратилась она к Бедде. – Может, все-таки не стоит…
Но было поздно: увитые розами стены расступились перед ними, и открылся вход в беседку. Внутри зияла светящаяся дыра. Чайный стол и стулья, на которых они не так давно сидели, должно быть, исчезли в дыре, потому что в беседке не осталось ничего, кроме сверкающего тумана, сгустившегося в центре в ярчайшую точку. Бедда и Хульда испуганно вскрикнули, не в силах отвести глаз, а тем более броситься бежать.
Именно так, наверное, выглядела бы полная луна, упавшая в шахту колодца. Стоит перегнуться через парапет – и не удержишься, ведь лунный свет неудержимо зовет за собой в глубину.
Серебристый холод обволакивал ошеломленных дам. Клубы прозрачной пелены проносились мимо них, неудержимо стремясь вперед. Ярко светящиеся точки взвивались вверх, будто брызги, и Бедде с Хульдой казалось, что они опустились на дно глубокого колодца, пронзив водную гладь, которая одновременно была диском луны, а за ней ждала Вселенная с тысячами сверкающих звезд.
«Врата в другой мир», – промелькнуло в голове Бедды, которая даже в оцепенении заметила, что в клубящейся дымке виднеется что-то темное. Там, где прежде был лишь туман, Бедда на мгновение разглядела безрадостный пейзаж. Поросшие мхом болота тянулись бесплодной грядой, над головой нависало бескрайнее свинцово-серое небо. От этой унылой картины судорожно сжималось сердце. Ей показалось, она слышит, как над холмами свистит резкий ветер. И еще раздавался какой-то звук, источник которого она не понимала. Достаточно было сделать всего несколько шагов, и окажешься среди колючих пучков вереска, которого никогда не видывали на просторах Холмогорья.