Сумрачный лес
Шрифт:
– Видишь? Скоро все закончится, – снова заговорил злой дух. – Дай мне руку, и освободишься. Прямо сейчас. И поторопись, потому что Топь очень скоро тебя поглотит. Так что решай – отдашь руку в залог? Если хочешь жить, отдай мне руку. Иначе Топь тебя схватит, если ты этого не сделаешь, если…
Заунывные уговоры, похожие на речитатив, оборвались, потому что Блоди окончательно погрузился в воду. До сих пор он тонул медленно, грязь постепенно засасывала его, но вдруг он внезапно скользнул в пустоту, будто кто его подтолкнул.
Возможно, он добрался до более
Быть может, он все-таки успел протянуть руку или бледный мальчишка наконец-то пришел ему на помощь? Едва погрузившись в непроглядную тьму, он снова оказался на поверхности. Его вытащили из воды, будто попавшую на крючок рыбу, и он кашлял, хрипел и отплевывался, пытаясь отдышаться. Спаситель крепко держал его и не отпускал, даже когда Блоди обессиленно опустился на колени.
Кто-то худощавый и долговязый без видимых усилий протащил Блоди через камыши и выволок на сухое место. Незнакомец позволил Блоди растянуться на земле, но руки его не выпустил. От этой худой, по-рыбьи холодной клешни исходила огромная сила, и постепенно Блоди почувствовал, что этот холод вдохнул в него новую жизнь. В окоченевшем теле вместо тепла запульсировал холод. Как ни странно, это помогло Блоди прийти в себя. Он обнаружил, что снова может стоять на ногах и земля под ним не проваливается. А бледный мальчишка терпеливо наблюдал, как юный квендель собирается с силами.
Блоди взглянул в лицо спасителя и вместо благодарности ощутил страх: перед ним был, конечно, квендель, но не из тех, кто населял Холмогорье. От Запрутья до Эндлунда далеко на западной границе, насколько знал Блоди, не было никого, похожего на его спасителя. С такой внешностью не пройдешь незамеченным под липами Вороньей деревни или в его родной Звездчатке.
Бледный незнакомец, похоже, долго жил под землей. Одежда на нем была необычная: рваная и покрытая пятнами, как будто он не раз валялся во мху и катался по земле. От него исходил терпкий запах недавно заготовленного торфа. Это существо вполне могло оказаться отпрыском черного болотного камыша.
– Кто ты? – негромко спросил Блоди, рассматривая бледное лицо вблизи. Такой белой кожи он никогда не видел. Под огромными глазами она казалась почти прозрачной, но болезненный на вид мальчик очень крепко держал Блоди за руку. Постепенно юный квендель понял, что он лишь променял один плен на другой.
– Я – Элиас, – пояснил его спаситель.
– Элиас, – нерешительно повторил Блоди. Кажется, он когда-то слышал это имя. – А ты откуда?
– Отсюда, – неопределенно ответил Элиас.
Блоди решил пока не допытываться.
– Можешь отпустить мою руку, – сказал он. – Спасибо, что вытащил меня из трясины, но теперь я могу стоять и сам.
Хотя в этом он был не совсем уверен, потому что смертельно устал, промок и дрожал от холода. К тому же его одежда, пропитавшись грязью, стала жесткой и тяжелой, как кожаные доспехи.
– Ты правильно
– В самом деле? – подозрительно уточнил он. – Я не помню, все произошло так быстро. Сначала все пропало, а потом меня вдруг выдернуло из воды, за что еще раз благодарю тебя от всего сердца. Но теперь отпусти меня… И покажи, где моя собака. Покажешь?
Элиас скривил рот, пряча острые, как у хищника, зубы, и промолчал. Оторвав пристальный взгляд от спасенного, он обшарил туман, как будто мог различить в нем что-то невидимое для Блоди. Мальчик проследил за его взглядом, с тревогой решая, хватит ли у него сил на поиски Траутмана, который уже давно не издавал ни звука. Бледный чужак не отвечал, по-прежнему не выпуская его руку.
– Вот же шляпка на ножке, – рассердился Блоди. – Отпусти меня, слышишь?
Он тщетно попытался вырваться, но Элиас держал его крепко.
– Твоя рука в залог, помнишь? – прошипел он.
– Зачем? – в отчаянии воскликнул Блоди. – Почему ты в меня вцепился? И при чем здесь залог? Неужели ты меня никогда не отпустишь?
Сквозь тихий шелест и шепот болота прорвались несколько звуков. В камышах, перед которыми сидел на камне Элиас, снова послышалось собачье поскуливание, а в небе над ними раздался другой звук. Поначалу Блоди не понимал, кто это кричит так резко и пронзительно, но потом вспомнил, где слышал такие крики, и понял, что это каркает ворон.
С той стороны, откуда он пришел, кто-то приближался, возможно, не один. Слышались шаги, от которых шелестела трава и ломались сухие ветки. И, наконец, раздались голоса – знакомые голоса, он узнал их, хоть и не мог разобрать слов. Они проникали сквозь туман: один часто, другой редко. На Блоди накатила волна облегчения. Его отец и Фендель Эйхаз пришли в Черные камыши, они ищут его и уже направляются в его сторону. Он открыл было рот, чтобы их окликнуть, но одного взгляда на лицо Элиаса хватило, чтобы он снова сомкнул губы.
Блоди в ужасе уставился на искаженное ненавистью лицо своего спасителя. Элиас не собирался отпускать свою жертву – теперь уже в этом не было никаких сомнений. Блоди отступил настолько, насколько позволил ему Элиас, и вскрикнул, потому что чужие пальцы сжали его запястье будто тисками. Ему показалось, что и без того долговязый мальчишка заметно подрос, причем очень быстро. Блоди снова опустился на колени, корчась от боли, и жалобно поморщился.
– Ну как, храбрец? – шипел тот, кто называл себя Элиасом. – Где твоя смелость? Зови их, кричи в туман… Только крикнешь, и они собьются с пути, зайдут в глубь Сумрачного леса, откуда нет возврата. Позови их, и я обещаю, что ветер сыграет с ними злую шутку. Он донесет до них твой голос, заманивая ложью, и не вовремя раскроет правду. Он полетит с ними, искушая на каждом шагу. Да только труден будет их путь. Грязь, ил… Кто знает, чем все закончится? Как все повернется? Куда подует ветер и когда померкнет ночь?