Сумрачный лес
Шрифт:
– Траутман! – крикнул Блоди и, не в силах расстаться с любимым псом, решил броситься вдогонку, позабыв обо всех ужасах ночи.
Мальчик вырвался из объятий удивленного Пирмина и побежал за Траутманом. Крики отца больно отдавались в ушах, но Блоди не остановился: он быстро выбежал на луг и помчался по следам Пирмина и Фенделя, но в обратную сторону. Река журчала где-то справа. Светящаяся дымка разгоняла кромешную тьму, а кое-где на горизонте уже серебрился рассвет.
На этом берегу туман еще не сгустился, и Блоди отчетливо видел, как Траутман прыгает впереди по насыпи, останавливается
– Траутман! – изо всех сил крикнул Блоди. – Траутман, сидеть! Жди меня, жди, я сказал!
Но было уже поздно: пес уловил новый запах. Перемахнув в решительном прыжке через невысокую стену, пес, к ужасу Блоди, исчез в туманной завесе на лугу.
– Куда же ты, Траутман! – Блоди в отчаянии всхлипнул, прекрасно понимая, что теперь его любимец неизбежно угодит в самую гущу Черных камышей, где его поджидает опасность.
Он снова услышал, как его окликнули, и узнал голос Пир-мина, доносящийся непонятно откуда, тонкий и печальный. Блоди было ужасно стыдно за то, что он напугал отца, но он решил, что пойдет дальше, за Траутманом. Нельзя было терять времени. Мысли о тонущем в трясине верном друге гнали Блоди вперед, придавая храбрости.
Со всех ног он взбежал по крутой насыпи к мосту. Блоди разогрелся от бега и, решив оставить отцу хотя бы знак, чтобы навести его на след, снял жилет и бросил его на землю. Взглянув на неприметный лоскут ткани, терявшийся на фоне травы, мальчик задумался. «Вряд ли папа его заметит», – подумал Блоди и взял жилет в руки. Он решил положить его на виду у дороги, как раз там, где будет перелезать через стену, чтобы идти к Черным камышам.
Не добравшись до верха насыпи, он споткнулся и упал на мокрую траву. К тому же он ударился коленом о притаившийся в ямке камень, но не обратил внимания на боль, потому что ему показалось, что совсем рядом слышится собачий лай. И, кажется, каркают вороны?
Издали все тише доносился голос отца. Блоди на мгновение удивился, как это Пирмин до сих пор его не догнал.
– Папа, папа! Я здесь! – крикнул он во всю мощь своих легких, повернувшись туда, откуда прибежал. – Здесь, у моста. Иди за мной! Я не могу ждать! Траутман убежал в Черные камыши!
Ответа не последовало, а вдалеке снова раздался лай. Блоди с трудом преодолел последний отрезок пути и вошел на мост.
Оглядевшись, он затаил дыхание. От опушки Сумрачного леса до самой дороги тянулся мягко мерцающий туман, не было видно ни Черных камышей, ни луга, и туман уже давно перекинулся через осыпающуюся стену, за которой скрылся Траутман, и пополз дальше.
Опираясь руками на каменные перила моста, Блоди будто бы стоял на палубе одинокого корабля, скользящего по молочно-белому морю. Скоро это призрачное море поглотит все: дорогу, стену, реку, хижину Фенделя и даже деревню Звездчатку. Это была невероятно прекрасная картина, словно кусочек сказочного мира. В воздухе веяло знакомой сыростью осеннего тумана, хотя для такой промозглой погоды было рановато. Но вот изумительного блеска тысяч и тысяч танцующих крошечных сгустков света Блоди прежде никогда не видел. Так вот откуда взялся свет, разогнавший тьму!
Вокруг юного квенделя вились клубы
Теперь дорога шла под уклон, и он старался идти прямо, пока под ногами был луг, хотя земля здесь стала гораздо мягче, и ноги глубоко погружались в грязь. Из тумана перед ним неожиданно вырастали препятствия, которые он обнаруживал, едва ли не утыкаясь в них носом: огромный валун, низкий кустарник или особенно болотистое место, через которое невозможно пройти. Негромкое журчание реки почти стихло, словно близость трясины лишила ее последних сил.
Совсем рядом с Блоди из тумана проступили очертания мохнатого куста чабреца, и он развесил жилет на колючих ветвях, чтобы оставить, наконец, знак отцу. И как же он забыл положить его на видном месте где-нибудь на мосту? Что ему тогда помешало? Он больше не решался звать Траутмана, не хотел нарушать тишину, за что тихо ругал сам себя.
– Сделай что-нибудь, ты, дрожащий кролик. Хотя бы свистни. Может быть, тогда Траутман выйдет из проклятого тумана и вы с ним встретитесь.
С той стороны, где, как ему казалось, все еще текла река, послышался отчетливый треск. Блоди вздрогнул и лишь усилием воли сдержался, чтобы не убежать, будто заяц. В груди вспыхнула отчаянная надежда: что, если это Траутман? Мальчик остановился и затаил дыхание.
Туман клубился вокруг него, то поднимаясь, то опускаясь. Сначала он видел что-то на расстоянии нескольких шагов, потом лишь до кончиков пальцев вытянутой руки. Снова раздался треск, на этот раз тише и откуда-то издалека.
– Траутман, – позвал Блоди, и собственный голос показался ему таким же хрупким, как сухие травинки, которые он топтал. – Если это ты, то, пожалуйста, иди ко мне!
Никакого ответа. Неужели его что-то поджидает в тумане? Нет, это не Траутман, пес бы ответил на зов. С болота подул затхлый ветерок и на мгновение рассеял туман. Блоди увидел кусты, уходящие в небытие, но, оказалось, он не совсем заблудился, ведь это наверняка были кусты, росшие вдоль русла Лисички. Блоди подумал, что найдет дорогу к Черным камышам и обратно, и поэтому решил ступать вдоль реки, держась неподалеку от русла.
Он снова с беспокойством прислушался, не зашуршит ли что в кустах, но было тихо. Лишь затхлый ветерок веял сквозь туман. Когда кусты остались позади, Блоди заметил, что вместо реки виднелась лишь узкая полоска трясины, которая стремилась к камышам, качавшимся на дне ложбины. Иногда там посверкивали тонкий ручеек да несколько лужиц. Блоди шел по берегу заболоченного потока, и с каждым шагом к его подошвам липла мокрая земля. Разгорячившись, он вспотел даже без жилета, потому что дувший с болот ветер приносил не прохладу, а лишь затхлый запах разлагающихся растений.