Супружеская жизнь

Эндо Сюсаку

Можешь сколько угодно хвастаться постройкой комнаты для гостей. Можешь превозносить своё умение копить деньги (из моих наградных и из моих выигрышей). Но зачем писать о том, чего нет? Ты пишешь: «Нобуаки сиял от удовольствия. Мы распили бутылочку вина. Так что труды мои не пропали даром».

Что ж! И я расскажу про тот день. Помню, стены пахли краской, пол застелили новыми татами, а ты расхаживала по двору с самодовольным видом и безумолку болтала. Меня это ужасно раздражало, и я думал: «Ох, не выдержу! Не выдержу!»

2

Но вернёмся к волнующему тебя вопросу об «идеальной жене».

Очевидно,

каждый мужчина по-своему рисует себе идеал женщины. Но всеми принято идеальной женой считать женщину, которая вкусно готовит, изучает детские рисунки и по расположению теней на них угадывает душевный мир ребёнка… и так далее.

Вероятно, есть и такие мужчины, которые считают идеалом жены монстра, планирующего жизнь на пять лет вперёд или заставляющего мужа делать карьеру.

Но я – нет! И, разумеется, я для тебя просто неблагодарный капризный ребёнок.

Но ты подумай. Норико! Есть о чём подумать! Конечно, не плохо быть хозяйственной, экономной, чистоплотной и что-то там ещё, но становиться чересчур идеальной не советую – опасно. Это всё равно что обставить квартиру… только для внешней красоты.

Помнишь моего сослуживца Саэки? В прошлом году он построил дом за городом в современном стиле. Составлял проект вместе с женой. Всё было у них продумано. Идеал! Не чета каким-то там обычным японским домам. Ничего лишнего. Всё до мелочей выверено. Саэки очень гордился своим домом. Но… недолго. Теперь он о нём слышать не может.

Я как-то спросил его:

– Ну, как твой новый дом?

Так бедный Саэки прямо позеленел.

– Молчи! – говорит. – Слышать о нём не хочу. Разве это дом? Музей! Кунсткамера! Паноптикум! Ни отдыха, ни покоя. Я в нём пяти минут усидеть не могу.

Вот тебе и ответ – с жёнами может случиться то же самое.

Мне кажется, в супружеской любви чего-то должно недоставать, не хватать. Может, «не хватать» – не совсем удачное слово. Но… в общем… нужен какой-то непорядок… Скажу так: слишком образцовая жена быстро приедается, равно как и слишком образцовый муж. Скучно! От этого быстро устаёшь. От такой жены захочется убежать, спрятаться. Ну, вот сама посуди. Прихожу я со службы. На работе за целый-то день порядком измотаешься – и физически, и духовно. Хочется отдохнуть по-человечески. Лечь спать или поваляться просто так, ни о чём не думая и, главное, не слыша всех этих «туда не ляг», «того не тронь», «о том не думай».

После женитьбы я почему-то лишился приятного для меня отдыха. Мне всё запрещено. Словно я живу не дома, а в гостях.

Помню, как-то прихожу со службы – это было, когда мы ещё только поженились, – в квартире убрано, прямо всё блестит. Татами сверкает. Пол на веранде как зеркало: смотреться в него можно. Труда, видно, положено было немало. Ну, я пришёл, разделся, прилёг отдохнуть, закурил. И случайно уронил на татами пепел. Ты заметила и, не говоря ни слова, как и положено «идеальной» жене, подошла, вытерла. Но твой взгляд говорил яснее слов: вот, мол, я убираю, а ты пришёл, развалился и ещё пепел роняешь.

С тех пор я, как ни приду домой, и лечь боюсь, и сесть боюсь, и закурить не могу. Нет, я, конечно, и ложусь, и сажусь, и курю, но всё это мне не доставляет настоящего удовольствия – постоянно думаешь, как бы в чём не провиниться. Разве это отдых? Мука одна!

Конечно, это мелочи. Но ведь вся жизнь складывается из таких

мелочей. Разве дело только в пепле? Я во всём чувствую себя несвободным. Мне бывает ужасно неуютно среди этой твоей торжественной парадности.

Всем мужчинам дозволено в воскресенье поваляться, посмотреть телевизор, но я в таких случаях всегда вижу твоё осуждающее лицо.

Разумеется, вслух ты ничего не говоришь. Молчаливый упрёк – тонко придуманный тобой метод воспитания.

Однажды ты, как бы невзначай, сказала: – Знаешь, муж С. по воскресеньям посещал курсы английского языка. Теперь его посылают работать в Америку.

– Ну и что? – ответил я безразличным голосом. Мне очень хотелось тебя позлить.

Я с ужасом думаю: что, если ты станешь матерью, если родится ребёнок? Ты ведь отравишь ему существование. Не так сидит, не так стоит, не то делает. Ты заставишь его день и ночь заниматься, окончить с отличием школу, чтобы он поступил в лучший университет. Да ещё будешь считать себя образцовой матерью, не задумываясь о том, приятно ли всё это твоему ребёнку.

3

Мужчина ищет в жене вовсе не «спутника жизни» или «члена маленького коллектива», как ты выражаешься, – кстати, ты твердишь об этом на протяжении всего письма, словно никаких других отношений между мужем и женой нет и быть не может, – а дружеского участия, материнской заботы, ласки. Да, да, мужчине порой хочется, чтоб его просто по-матерински приласкали.

Напомню тебе один случай. Помнишь, я вернулся домой поздно ночью, пьяный. В тот день у меня на работе вышла неприятность. Тут была и моя и не моя вина. Я, конечно, не собираюсь обременять тебя разговорами о своих служебных делах. Скажу коротко: у нас тогда получилось перепроизводство. Накопилось много струн для роялей, и их надо было сбыть. А тут, на наше счастье, как раз подвернулся какой-то крупный торговец с Тайваня. Он согласился купить струны, и мне поручили вести переговоры. Я взялся за дело с рвением, но проклятый торговец за моей спиной договорился с другой фирмой и купил струны у них, на более выгодных условиях. Словом, нас обскакали.

Мне тогда здорово нагорело от начальства. Кому какое дело, старался я или нет. Сделка сорвалась, и виноват был я. Вот мне и досталось.

Я очень переживал. Места себе не находил. Жить не хотелось, так тошно на душе было. И вот один приятель решил меня утешить, завёл в кафе и напоил.

Возможно, с точки зрения идеальной жены, я проявил слабоволие, малодушие, недопустимую бесхарактерность. Но несчастному служащему хоть раз хочется как-то заглушить обиду, забыться.

Согласен, я виноват, – вернулся поздно домой и в нетрезвом виде. Но ты-то, моя жена, должна была хотя бы задуматься, что заставило меня напиться. Ты же знаешь: я не алкоголик, работу свою люблю. Значит, что-то меня вынудило напиться.

Я так ждал от тебя материнского сочувствия, точно был ребёнком, провалившимся на экзамене… И что же?

Войдя в дом, я увидел твоё чёрствое, недовольное лицо. Ты молча закрыла за мной дверь, молча налила мне чай и молча сидела рядом, пока я пил… Впрочем, нет, нет, не молча! Иногда ты оборачивалась и смотрела на часы, давая мне понять, как поздно я вернулся.

«Я не буду оправдываться, – прервал я тогда тягостное молчание, – знаешь, я допустил промах на работе, мне очень сильно влетело от начальства…»