Сущник
Шрифт:
– А что там есть?
– Как минимум, там есть всё. Все вероятности того, что может быть. По этому признаку великий наш учёный Маер и обнаружил эос, назвав его Экзогенной Областью Случайностей. Там иной космос, который постичь мы не можем, поэтому описываем как область неопределённости. Как неопределённость он и проявляется в нашем мире, на квантовом уровне. Знаешь, что такое квант? Если мы возьмём какой-нибудь предмет и начнём его делить, разрезая каждый кусочек снова и снова пополам, то в конечном итоге образуется такой маленький кусочек, который дальше делить нельзя. Почему нельзя? Потому что резать можно только вещество, а этот кусочек-квант уже не является
– Я понял. Эос – он внутри нас, в наших атомах.
– Не совсем так. Эос находится в другом измерении, поэтому он для нас и внутри, и вовне. В эос можно попасть, или провалившись внутрь материи, или выйдя вовне за оболочку материальной вселенной.
Заметив недоумение сына, папа-физик пояснил:
– Хорошо. Представь, что мы пожелали выбраться наружу вот из этого пузыря. Есть хитрый способ – взять и вывернуть пузырь наизнанку. Это возможно, если внутри пузыря мы найдём дырочку – вроде той квантовой, о которой я говорил. И есть второй способ – взять топор и пробить оболочку пузыря. Он кажется простым, но в нашей реальности его осуществить сложнее.
– Потому что стенки пузыря не пробиваются? В них же силовое поле! – наконец нашёлся мальчик. Быть несмышлёнышем в глазах отца ему очень не хотелось.
– Верно, – подтвердил папа, – этому пузырю, где мы находимся, оболочку создаёт силовое поле. А всей нашей материальной вселенной оболочку образует искривление пространства.
– Там страшно?
– В искривлённом пространстве? Там тьма. Бесконечная тьма. Можно долго лететь и прилететь обратно к тем же звёздам, от которых начал путь. Но мы потихоньку пробиваемся. Через эос мы скреатили зонды на самом краю космоса и запустили их наружу с включёнными выпрямителями пространства. Насколько хороши эти выпрямители, мы не знаем, но пока что зонды летят вперёд, оболочка не отбрасывает их назад. Возможно нам и удастся проникнуть в эос напролом.
– Пап, а зачем напролом, если можно через дырочки эти?
– Ты не внимательно слушал. В эос через дырочки пролезает только информация, что позволяет нам креатить там свои эос-даблы. А во плоти, так сказать, собственной персоной мы сможем заявиться туда только в нашем космосе, на макроуровне. Мы же не квантики, а макрообъекты со своей физикой, отличной от микромира.
– Здорово! Наверное, там можно ангелов встретить?
– Не знаю. Наши богословы полагают, что эос – это всего лишь небесная глина, из которой Творец слепил вселенную. Другие говорят о чистилище, о прихожей Царства Небесного. Доберёмся туда – посмотрим.
Марчик подплыл к оболочке воздушного пузыря, толкнулся от него ногами и сделал кульбит назад. Звёздная сфера закружилась. В сознании всплыла картинка: мерцающие лампочки на ёлке. Три месяца назад, когда после Рождественской всенощной они вернулись из церкви в дендрарий и остановились перед домом, папа попросил Марчика найти на «небе» самую яркую звезду. Хотелось спать, но Марчик послушно задрал голову и указал
Сергей Николаевич наблюдал, как сын балуется, кувыркается в пузыре, уже не впериваясь глазами в завораживающую звёздную бездну. И мысленно похвалил себя: «Как ни страшен этот зверь, пропедевтика существимости, а у меня очень даже неплохо получается!»
* * *
16 апреля, в праздник Входа Господня в Иерусалим, служба совершалась в храме пророка Илии, сооружённом посреди обсерватории, под самой вершиной купола. От других храмов ковчега эта разборная церковь отличалась тем, что была без стен и маковок – стоял один иконостас, прикрытый сзади полупрозрачной алтарной апсидой. Перед Царскими вратами собралось уже много народа, читался 103-й псалом: «Слава Ти, Господи, сотворившему вся».
Мама сосредоточенно молилась, налагая на себя двуперстное знамение. Её лица за краем большого платка, заколотого под подбородком булавкой, Марчик не видел.
– Из глубины возвах к Тебе Господи, Господи, услыши глас мой… со пророком Захариею возопиим, – голос диакона утончился и пронзительным воплем вознёсся ввысь. Отец положил руку на плечо Марчика:
– Приготовься, сейчас после слов о въезде Господа на молодом ослике будет гиперпрыжок в Скитающийся Иерусалим. Каждый год координаты для него выбираются разные.
Диакон же продолжал:
– Яко се Царь твой грядёт тебе кроток и спасаяяй, и вседый на жребя осле…
Сверкающий звёздный узор на куполе мгновенно поменялся. Там и сям стали появляться серебристые монетки, которые, если присмотреться, были не круглые, а овальные.
– Задержки в полсекунды, – одобрительно кивнул папа. – Это ковчеги нашей Церкви. Одновременно прыгать в одно место опасно, поэтому очерёдность…
Между тем под звёздным куполом разнеслось торжественное:
– Осанна в вышних, благословен грядый Царь Израилев!
Пел хор, пели мама и папа, и весь народ – и звёзды долго дрожали от послезвония голосов.
* * *
Наступила Страстная седмица. В храм ходили каждый день. Впервые Марчик отстоял канон Андрея Критского от начала до конца – как взрослый. Также впервые исповедался. С перечислением грехов вышла заминка, не мог мальчик вспомнить ничего плохого.
– Каюсь, – обрадовался он, – папу и маму обманывал, прятался на техническом ярусе. И Кузю обманывал.
– Осуждал ли кого? – строго вопросил пресвитер.
– Маму осуждал, что она дабл. А ещё я рассуща, сплю во сне.
Пресвитер вздохнул и накрыл голову ребёнка епитрахилью:
– Господь и Бог наш Иисус Христос, благодатию и щедротами Своего человеколюбия, да простит ти, чадо Марк, вся согрешения твоя…
Пасха наступила как-то буднично. Ещё одна всенощная в череде долгих служб. Крестный ход человеческой змейкой обернулся вокруг храма, Царские врата распахнулись. «Христос воскресе!» – эхом зазвучало отовсюду. Вверху ковчеги, подсвеченные мертвенно-бледным сиянием звёзд, вдруг озарились многоцветьем. Выглядело это торжественно: водрузивые на ничесомже, висели в звёздном пространстве исполинские пасхальные яйца. У каждого была своя раскраска, придуманная лучшими дизайнерами ковчегов.