Сущность
Шрифт:
– Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, – смех: тихий, мягкий, уверенный.
Он исчез.
Карлотта медленно повернула голову. В благоухающем воздухе она увидела в изножье кровати двух гномов. Их глаза были глубоко запрятаны в непроницаемые глазницы, длинные руки свисали по бокам, они стояли и молча смотрели на нее. Карлотта чувствовала жар и головокружение, у нее болел живот, конечности сводило от усталости. Остекленевшие глаза наблюдали, как гномы
Утром 18 декабря Карлотта чувствовала тяжесть в груди. Как и во всем теле, поэтому хотела остаться в постели.
У нее закружилась голова. Она прошла в гостиную, но ей пришлось присесть на край дивана. Когда она закрыла глаза, стало хуже. Все внутри медленно заколыхалось. Ей стало холодно.
Карлотта надела свитер. Грудь стала чувствительной. Она несла в себе какую-то странную болезнь, и та проявлялась болью во всем теле. Карлотта вышла полить сад.
Она обнаружила себя сидящей на краю качелей. Они свисали с дуба рядом с аллеей. С лица и шеи капал пот. Белая изгородь вдоль сада Гринспанов поднималась и опускалась зловещим змееподобным движением.
Миссис Гринспан, как и было условлено, старалась не спускать глаз с Карлотты. Ей не хотелось вмешиваться, но Карлотта выглядела бледной. Пожилая женщина нерешительно отложила вязание и прошла через белые ворота, тихо прикрыв за собой дверь.
– Доброе утро, Карлотта, – тихо поздоровалась она. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Вышла погреться на солнце.
– Ты какая-то бледная.
– Я особо не выхожу с тех пор, как заболела.
– Тогда посиди на солнце. Это лекарство самого Бога.
Миссис Гринспан пошла в дальний конец своего сада. Она начала обрывать пожелтевшие листья со стеблей. Лицо Карлотты исказилось от боли.
– Господи, – простонала она, – меня разрывают на части.
Миссис Гринспан, ничего не слыша, выдергивала сорняки из междурядий. Бабочки порхали мимо на крошечных золотых крылышках. Затем она повернулась с улыбкой, но пожилые глаза смотрели на Карлотту с беспокойством. Карлотта помахала рукой, попыталась улыбнуться и нетвердо поднялась с качелей.
Насекомые шумели, стрекотали хриплым хором. Казалось, они заполнили сад, двор и все тени по соседству. Они жужжали у нее в мозгу. Карлотте казалось, что она слышит голоса.
– Вы верите в призраков, миссис Гринспан?
– Конечно нет, – рассмеялась старушка.
– Не в прозрачных существ в воздухе. Призраков прошлого.
– Ну, мертвые живут в нас. В наших сердцах.
– Но они нас не калечат, так ведь?
– Я не знаю, Карлотта. В моем возрасте важен лишь опыт. И я думаю, лучше всего тебе просто довериться врачу.
– Но он говорит мне одно, а я вижу собственными глазами совершенно другое.
– Лучше всего, –
Карлотта вернулась в дом под жужжание насекомых. То были не одинокие звуки сверчков за Ту-Риверс. Скорее злые, демонические. Больше похоже на Санта-Ану. Воспоминание о той жаркой, пропотевшей квартире и Франклине последовало за Карлоттой внутрь, и она не могла от него избавиться.
К середине января стало ясно, что фигура Карлотты округлилась. Шнайдерман предположил, что это задержка воды. Он диагностировал это как вторичный истерический симптом, и поэтому несущественный. Тем не менее это могло быть реакцией на лекарства. Доктор взял образец крови, но не обнаружил никаких признаков физической патологии.
И все же Карлотта страдала от резких перепадов настроения. Даже в кабинете она огрызалась на Шнайдермана, а потом извинялась. Она принимала ванну по два, три раза в день. Вода избавляла ее от ужасного чувства тяжести, тянувшего ее вниз.
– Что случилось, мама?
– Ничего, Джули. Ничего.
– Ты такая бледная.
– Мама просто устала. Она пойдет приляжет. А ты иди поиграй с Билли.
Джули смотрела, как ее мать ложится на диван, плотнее кутаясь в свитер. Вид настолько слабой Карлотты напугал Джули.
– Иди, куколка, – отстраненно пробормотала Карлотта. – Мама просто устала.
Карлотта и правда чувствовала невероятную усталость. Из нее высасывали все силы. Что-то внутри нее забирало силу из костей, превращая их в воздух. Она попыталась встать, приготовить ужин, бороться с этим, но тело откинулось назад, истощенное.
– О боже, – выдохнула она.
Снова попыталась подняться, держась за стену. Затем комната начала вращаться. Быстрее и быстрее. Джули, стоявшая в дверях, увидела, как Карлотта упала, издавая странные звуки.
Джули выбежала на улицу. Она увидела, как Билли толкает газонокосилку, весь потный в разгаре дня.
– Билли, – сказала Джули, – маме плохо.
Билли выключил косилку. Внезапно солнечный свет вокруг дома приобрел тошнотворный оттенок.
– В каком смысле? – спросил парень. – Она попросила меня позвать?
– Ее тошнит.
Билли зашел в дом. Он нашел Карлотту в ванной, где ее рвало в белую раковину.
– Что такое, мам? – спросил он.
Но она не смогла ответить. Она лишь склонилась сильнее.
– Вызвать врача?
Карлотта покачала головой. Сильный рывок сотряс ее тело, и она снова наклонилась вперед. Билли отвернулся, не зная, что делать.
– Хорошо… все хорошо, – пробормотала она.
Карлотта умыла лицо, смыла все с раковины и прополоскала рот. Ее лицо было бледным, холодным и болезненным, ноздри раздувались.
– Тебе бы лучше прилечь, – сказал Билли.
Но Карлотта стояла в ужасе, наблюдая за своим лицом в зеркале.
– Что случилось, мам? – нервно спросил Билли. – Ты не хочешь прилечь?