Суженая

Лошкарева Виктория Витальевна

Фактически, Малькольм, лорд Хьюз вырос в ещё более бедном месте — его родные, потеряв родовые земли, были слишком бедны, чтобы не работать; и в то же время слишком знатны, чтобы наниматься на работу.

Малькольм хорошо помнил своё голодное детство и такое же голодное взросление — когда он часто отказывался от куска хлеба, чтобы отдать его своей вечно усталой матери или малолетней хилой сестре. родившейся у родителей, когда он уже был студентом.

В академии Малькольм был, наверное, самым упорным, самым прилежным учеником на курсе — но

из — за отсутствия магии, он не мог претендовать даже на стипендию… Честолюбивый наследник обедневшего, древнего рода, мечтавший возродить величие своей семьи, своей фамилии — и не имевший для этого ничего.

Словно в насмешку над ним, судьба щедро одарила магией его малолетнюю сестру — играя кусками старых тряпок. из которых их мать сделала что — то наподобие кукол, девочка сама превращала лоскутки в чудесные, дорогие игрушки…

Глядя на чудеса магии, Малькольм каждый раз люто злился, не желая покоряться несправедливости судьбы — ведь магия рода отца должна была по праву достаться ему — первенцу, наследнику, а не какой — то там соплячке, появившейся в их семье почти случайно — практически, по ошибке…

Так что когда Малькольм нашёл древнее заклятие в старых манускриптах, ему было так легко убедить себя, что ритуал необходим — без него ничего не получится…

О да, Малькольм Хьюз пошёл в своей жизни на многое, чтобы достичь того положения, где он сейчас находился. Остался последний — самый главный рывок — и он, наконец, вернёт себе всё то, что было когда — то потеряно его маподушным отцом.

Улучив момент, когда оборотни ненадолго отвлеклись на речи лорда Стивенсона, королевский чародей, схватив графиню под руку. велел той продолжать задуманное.

— Но ведь горец не почувствовал ни в одной из девушек свою суженую, — возразила графиня. — Может быть, это Милена?

— Милена не может быть причиной, — очень убедительно ответил Малькольм. Её сейчас даже нет в замке… К тому же, она выпила зелье, которое я ей дал.

— Тогда… — графиня растеряно посмотрела сначала на королевского мага. затем на мужа, находившегося подле неё. — Тогда почему этот оборотень не почувствовал свою суженую ни в одной из наших девочек?

Граф Дуэрти, который потерял возможность разговаривать, пожал плечами, промычав что — то неразборчивое.

— В тот — то всё и дело! — лихорадочно воскликнул маг, сам потихоньку начиная верить в свои объяснения. — Амулеты на трех девицах работают исправно — так, как мы и хотели.

Графиня изумлённо посмотрела на мага.

— То есть вы хотите сказать, что одна из этих девушек — его суженая…

— … которую он не чует из-за амулета на её шее.

— Тогда… — графиня перевела радостный взгляд на мужа, схватив того за руку. — Тогда у Поры есть все шансы стать его суженой! Ты понимаешь, Роберт! Если Лора пусть ненадолго, пусть всего на пару дней станет официальной невестой этого горного вождя — нам и этого хватит с лихвой: какой зять откажется помочь отцу своей избранницы и простить его за небольшое преувеличение?

Граф

несогласно замотал головой, но ни графиня, ни королевский маг не обратили на это внимание, поглощённые своим перешептываниями.

— Очевидно. что амулеты девушек работают исправно, — повторил как можно убедительней Малькольм. — И лишь амулет Лоры где — то сбоит… Возможно, мы не напитали его достаточно магией. Но это легко исправить.

— Вы уверены что сможете, лорд Хьюз? — держа мужа за руку, затаила дыхание графиня.

— Уверен, — улыбнулся королевский чародей. — Пришлите дочь в кабинет лорда Стивенсона перед ужином — и мы всё исправим.

Роберт Дуэрти громко замычал, обратив, наконец, внимание жены на себя.

— Что? — нахмурилась графиня, не понимая объяснений супруга. И лишь когда граф принялся трясти головой и громко топать, графиня, наконец, поняла настроение мужа.

— Но, Роберт, — растеряно произнесла она. — Это ведь такой шанс вернуть тебе речь…

— Всё будет хорошо, поверьте мне — мягко произнес Малькольм, беря графа под руку. И. кивнув графине, тихо заметил: — Не волнуйтесь, я прослежу за ним.

Занимайтесь гостями. А мы пока отдохнём за стаканчиком бренди в кабинете графа Стивенсона.

Где у меня будет отличная возможность подсыпать зелье твоему супругу. — подумал Малькольм, удерживая добрую улыбку на пице. — Граф следует нейтрализовать — и как можно скорее. Пусть проспит с недельку — никому не мешая.

Вечер, домик ведуньи.

— Что это ты как будто сама не своя? — спросила Арвела, заметив мои непонятные метания по комнате.

Пожав плечами, я выглянула в окно. Ночная роса, опускаясь на землю, принесла с собой долгожданную прохладу… и какое — то беспокойство.

— Мили? — улыбаясь, выгнула бровь ведунья.

— Сама не знаю, — честно ответила я. прикрыв окно и усевшись на лавочке возле него. — Просто не могу найти себе места.

Отложив в сторону травы, которые она перебирала, Арвела пристально посмотрела на меня.

— Что тебя гложет, дочка. Поделись со старухой.

— Тревога меня гложет, — честно ответила я, снова приоткрывая окно. — За отца, за сестёр.

Помедлив, я прошептала

— Я не понимаю…

— Чего?

— Зачем папа отправил меня к тебе? Почему вовремя не вернулся Джордж. Почему Роум забрал Ласточку, хотя никогда прежде так не поступал?

— А разве раньше тебя сопровождали конюхи, — фыркнула Арвела. — Ты ведь всегда ездила одна, дочка — и никого никогда не заботила твоя безопасность.

Я изумлённо посмотрела на ведунью.

— То есть папа знает, что у нас в лесах появилось что — то… — заметив непонимание на лице ведуньи, я поспешила пояснить:- ну, тот страшный черный зверь, который вышел из тьмы. Я так и не рассказала папе о том, что встретила в лесу, но он, получается, и сам это откуда — то знает. И потому послал со мной Роума… И потому велел Роуму забрать лошадь.