Светлый огонь. Ход королевой
Шрифт:
Джослинн стояла ни жива ни мертва. Точно ведь! Как только начнется Лугнасад, ей придется отбиваться от предложений! Может, приковать себя в башне, чтобы не участвовать во всеобщем веселье?
Джаред открыл Книгу, Бранн подошел и внимательно посмотрел в нее.
— Благие правила для меня немного непонятны, я всегда думал, что Книги читают.
— Некоторые из Благих книг читать так же опасно, как и неблагие, — с намеком ответил Джаред.
— Бранн, я так рад за вас с Джослинн! — Дей, совершенно позабыв о собственном положении, встал, шагнул в Бранну и порывисто обнял его. — А еще я рад, что вижу тебя! Почему-то зеленого, но, когда ты так близко, вижу, — шепнул он тихо,
Отодвинул от себя Бранна, и Джослинн поняла — свадьбы не будет.
— Я не хотел огорчать тебя, Дей. Правда, не хотел бы, — ровным голосом, глядя прямо в лицо Дея, произнес Бранн. — Но я прочитал последнюю страницу. Запись о свадьбе Алана и Дженнифер. Запись об их сыне. И все.
Советник глубоко вздохнул и прикрыл глаза ладонью. Джослинн, не поняв сначала, поняла сейчас. Вся кровь бросилась ей в лицо.
— Бранн, прости и ты меня. Я зря не верила тебе! Мой король, если ваша любовь с Алиенной недостаточна для заключения брака и записи в Книге Семей, то наша — тоже. Мы подождем.
— Джослинн, — восторженно произнес Бранн. — А я думал, ты мне голову откусишь. Ты самая прекрасная и самая невозможная из всех благих и неблагих вместе взятых!
Глава 7. Основы деревянного трона
Уже в прыжке Гвенн осознала собственную ошибку. Ее опять поймали на слабо! Но поскольку в ней разглядели особу королевской крови, тем паче правящей династии, убивать ее вроде как самоубийство? Ага, доложил волчице собственный разум. Поэтому закопаем по-тихому и, честно глядя в глаза, признаемся: нет, не убивали!.. Однако прятаться тоже не выход. Когда она, играючи, таилась от Финтана среди елей, он ее находил далеко не всегда, а ведь лес — его родной дом! Зато место, где прятался лесовик, Гвенн чуяла безошибочно. На земле своего Дома она для детей Леса — сродни горящему в ночи светильнику, и спрятаться ей можно лишь в тени ещё более мощного огня.
Мысли пронеслись в голове вихрем и заняли не больше удара клепсидры. Гвенн мягко приземлилась на травку, а вот выпрямиться удалось не сразу. Ее словно окутал невидимый, но упругий кисель, мешающий даже пальцами пошевелить. А потом и в глазах потемнело. Дикий, животный ужас пойманного в ловушку зверя заставлял дёргаться все сильнее. Молить о помощи? Просить о снисхождении? Не дождетесь! В глазах темнело от боли, Гвенн с тяжким трудом прикусила губу, но ничего не изменилось.
— Ослабь, Элайя, — прозвучал медовый голос с ноткой тревоги. — Ты видишь, она поранилась.
— Не сопротивлялась бы, так и не поранилась, — недовольно ответил кто-то, но силки разжались, туман немного развеялся. Недовольная Гвенн проморгалась — и увидела, как та, главная женщина вытянула руку вперед, и на ее ладони вспыхнул огонь. Не успела Гвенн удивиться — сжечь ее могли и на дереве — как тот же медовый голос произнес:
— Она — наследная принцесса, она не умеет просить. Пригнись, дитя.
Воинское воспитание диктовало подчинение, королевская кровь и собственный норов мешали, «дитя» приводило в бешенство, да и проклятый кисель все ещё сковывал тело. Но тут решили за нее. Кто-то налетел и повалил ее наземь. Позади вспыхнуло и заскрежетало, даже тело обдало теплом.
— Да откуда их столько?
— На вкусную волчицу налетели.
Потом разговоры пропали, их заменил визг, скрежет и мягкие гулкие удары, несомненно, магические. Гвенн немного позавидовала и озадачилась: отчего это в землях Дома Леса так полыхает магия? Вспомнила карты изменений флёра, как называли магию старинные книги, не на раз изученные под руководством советника, прикинула нахождение угодий лесных — на самом краю Благого
Ноздри забило запахом горелого, полыхало дерево и, возможно, сама земля. Ее все еще прижимали к траве, а в ушах стоял постоянный звон. Стало холодно, поджались ступни — Гвенн поняла, что ей страшно до фоморов, но даже страх за собственную жизнь отошёл на второй план. Эти самые фоморы тоже на границе, и у них тоже цветет магия! Она бросила в лицо советника догадку о том, зачем он выслал ее и Лили из королевства, а он отвел глаза. Не ответил, но отвел. Словно самое защищенное в мире место внезапно могло стать самым опасным!
А бой продолжался и заканчиваться не собирался. Ну ладно, решилась Гвенн. Раз тут столько магии, почему бы не попробовать? Она плотно зажмурила глаза и принялась дышать глубоко и мерно, отрекаясь от живого мира, уходя из собственного тела, взмывая мыслями вверх, все выше и выше, надо полянкой и дубами…
Лес, всюду лес, куда ни глянь. Только дорога пересекает его, не слишком видимая, но натоптанная. Прямо внизу — полянка, и… три огромных корнежора, как про себя назвала их волчица, так как ничего подобного припомнить не могла. Одна ши, та, в королевских одеждах, пуляла огненными шарами в тварей без названия, те шипели, корчились, но не отступали. Гвенн даже позавидовала скорости пополнения ее магического резерва. Пламя вылетало только из ее руки, но она успевала зажигать стрелы своих воинов, и те стреляли по змеиным головам. Огненные трассы чертили темный воздух, наполненный туманом. Было красиво — страшно красиво, как сказал когда-то Финтан, глядя на Гвенн. Возможно, редкий случай, когда он не обманывал ни ее, ни самого себя. Но если все это из-за нее… Чего могут бояться эти корнежоры? Только огня, а огонь — сама сущность Гвенн. Она посмотрела на собственное жалкое тело, лежащее далеко внизу, усмехнулась — и направила всю злобу, всю ярость и всю вину на три чудовища, которые преграждали ей проход.
Её настолько резко потянуло вниз, что заныло под ложечкой, а потом ударило о землю и затошнило. Она отбросила ту, что удерживала ее, поднялась, шатаясь — и увидела поле. Ровное черное поле из жидкого горячего стекла, оно потрескивало, остывая, и закрывало собой все те места, откуда не так давно щедрыми кустами таращились древозмеиные головы, пытаясь пожрать все живое.
— Ага, выкусили! — обрадовалась Гвенн.
Обернулась к той женщине, но увидела странное выражение лица и поперхнулась.
— Что не так?
— Ты убила их, — с печалью произнесла лесная и потерла руку. — Я хотела лишь отогнать.
Ши вокруг нее опустили оружие и тоже смотрели с осуждением. «Эта дикая волчица!» — «Да что она может сказать в свое оправдание?» — «Они с Финтаном: два башмака пара, все бы крушить».
И тут Гвенн вспомнила. Тайра, вот как звали эту ши! И это ее родня! Конечно же, коварна, как все лесные, и недолюбливает Финтана. Очень хотелось ответить резко, но Гвенн одернула себя. А как бы сказал Джаред? Сначала бы кивнул, вежливо, но коротко, а потом бы произнес с прохладцей в голосе: