Свидетель на свадьбе должен быть неженатый

Хабибуллин Наиль

Панасов вылез из машины, обнялся с Русланом, и полез было к Герцу, но тот, скорчив брезгливую мину, выставил руку:

– Уйди, я с похмелья, – предостерег он.

В салоне «Короллы» навеянная кондиционером благодать. Герц с Тарасковским сели сзади, Эдик вперед. Вадик завел двигатель, поехали.

– Что нового в наших нефтяных угодьях? – спросил Руслан, выглядывая из-за спинок сидений.

– Как всегда – грустно и уныло, – ответил Вадик. – Лето только наступило, до вашего приезда шли дожди. Теперь жарко, как в аду. До сих пор не могу привыкнуть к этим резким перепадам давления и температуры, хоть живу здесь с детства. В остальном

все тихо. Да, чуть не забыл: Артем на твоей Люське женился.

– Почему это сразу моя? – наиграно возмутился Руслан.

– Ты же с ней постоянно у Эдика в доме и в сауне зависаешь.

– Ну и что. Неужели я не могу сходить попариться с девушкой на правах дружбы? Я и с вами в баню хожу, однако двусмысленностей не возникает.

– Слава богу, ты с нами не проделывал, что творил с Люськой, – буркнул Герц.

– Какие вы все-таки испорченные. Мы, может быть, друг другу стихи читаем. Я вот Лермонтова люблю, Люська – Пастернака.

– Она твоего «пастернака» в трусах любит, – осклабься, вставил Эдик.

– Дебил! Пастернак – это великий поэт, а ты его с писькой сравниваешь.

Руслан дотянулся и дал увесистого подзатыльника, Эдик не обиделся, наоборот, это его рассмешило. Смеялся он не красиво. Герц, омраченный встречей с Панасовым, угрюмо пялился в окно. Хмель сходил, и это его злило.

– У тебя Понос одна порнуха в голове, – продолжал Руслан. – Много порева накачал, пока меня не было?

– Нынче все меньше стало появляться талантливых вещей, – тоном знатока отметил Эдик.

– Понос, ты на себе порнуху проверяешь? – Руслан подмигнул Вадику в зеркало заднего вида.

– Я не Понос, – не очень энергично возразил Эдик.

– Ты прав – диарея тебе подходит больше, – из-за своего угла отозвался похмельный Герц.

– Зато моя фамилия чисто славянская, – гордо заявил Эдик, оскорблённый недружеским тоном Герца. – Не то, что у некоторых, евре….

– Что остановился?! – зашипел Герц и тряхнул спинку кресла, на котором сидел Эдик. – Договаривай!

– Э, хорош! – вмешался Руслан, отстраняя Герца.

– Ты мне спинку сломаешь, – забеспокоился в свою очередь Вадик.

– Чего это он? – пискляво возмутился Панасов.

– Молчи лучше, – посоветовал Руслан. – А ты чего ты дружище психуешь? – обратился он к Герцу. – Протрезвел что ли? Потерпи, скоро в городе будем, довезем прямо до магазина.

– Пусть не тявкает этот слюнявый онанист.

– Я не онанист, – робко подал голос Эдик. – На себя посмотри.

– Чо?! Я те сейчас втащу!

Руслан придержал Герца:

– Все, брейк, брейк говорю. Понос – закрой рот, а ты Рудик – сбавь обороты.

Вадик, желая разрядить обстановку, прибавил громкость на магнитоле. Минут пять ехали молча. Первым заговорил Руслан:

– Есть идея.

– Какая? – неохотно отозвался Герц.

– В честь приезда устроить вечеринку.

– Я – за, – робко подал голос Эдик.

– Не возражаю, – пробурчал Герц. – Только у меня с деньгами туго. Ты как, Бадик, с нами?

– Даже не знаю.

– Не ломайся, как целка, – Руслан по-дружески хлопнул его по плечу.

– У кого загудим? – спросил Вадим. – У меня нельзя, родители дома.

За обсуждением, кого жилище ввергнуть в хаос, поднялось настроение, забылась недавняя стычка. Герц не утерпел и потребовал остановиться у придорожного кафе, где принял на грудь и вернулся в машину удовлетворённым. Развезли дорожные сумки по домам. В супермаркете отоварились спиртным и снедью. После долгой

отлучки, Герц соскучился по квартире и поначалу хотел пригласить к себе, но вспомнив, что с ними будет Эдик, передумал.

Порешили: места, где можно безобразничать, как обиталище Эдика, лучше не найти. Панасов жил в частном доме в черте города. Участок с коттеджем достался ему от родителей, закончив карьеру рядовых нефтяников, они переселились на большую землю. Герцу приходилось видеть отца Эдика, в отличие от сына это был кряжистый мужчина, хозяйственный и трудолюбивый. Он купил участок – тогда еще задешево – и собственноручно поставил дом с мансардой.

Младший Панасов к физическому труду был не приучен. Его женоподобные ладони говорили сами за себя. Эдик окончил тюменский университет и работал в колледже сисадмином. Совместно с однокурсником Кирюшей открыли сообщество в «Контакте» – «Атипичный Нивагальск», собравший около пяти тысяч подписчиков. Вторым «детищем» дуэта, был дорабатываемый сайт «PORN’YGA», где за плату предлагалось посмотреть видео с любым уклоном извращения. Само сабой в городе мало кто знал об их увлечении, иначе соавторы из северного городка перебрались бы намного севернее. Ролики ХХХ креативные ребята попросту «пиратили» с других сайтов. Заветная мечта Панасова снимать свое порно. Он знал биографию порноактеров и режиссеров, восхищался отечественными звездочками Еленой Берковой и Ксении Кондратьевой, «их смелости, бросивших вызов консервативному обществу». Если бы он не разговаривал на русском, то его вполне можно было принять за озабоченного американского тинейджера.

Герц избегал здороваться с ним за руку. Панасов представлялся ему порождением чего-то мерзкого, извращенного. Задумываясь, Эдик грыз ногти и зубами избавлялся от заусениц на тонких пальцах, что еще сильнее усиливало отвращение. Герц не понимал, что может быть общего у Руслана с этим гнусным типом. Тарасковский конечно тоже не святой, тот еще бабник, но его блуд хоть как-то оправдывался психологической травмой, порожденный разводом. Бадик также сторонился Эдика и относился с плохо скрываемым пренебрежением. Когда-то, неизвестно откуда, Руслан нашел этого порновундеркинда, и иногда, зачем-то таскал за собой.

Руслан, на деле, попросту бесстыдно использовал своего протеже. Неделями обитал в его доме и бессовестно опустошал холодильник. Руслан жил с сестриной семьей в родительской квартире, куда ему запретили водить «своих многочисленных баб», и он был вынужден проказничать на усадьбе Панасовых. Однако, к своим любовницам Эдика он не подпускал.

Светлую, просторную мансарду Руслан избрал своим лежбищем, дипломатично слив Эдика с Кирюшей с их серверами и мониторами этажом ниже. Вдоволь нагулявшись, Руслан возвращался в родительскую квартиру. В доме Панасовых витал дух использования. Эдик, в свою очередь, эксплуатировал бездомного талантливого Кирюшу. Будучи посредственным программистом, Панасов предпочитал генерировать идеи, переложив всю работу на однокурсника.

Кирюша Шляпкин, технический директор «PORN’YGA», жил у Эдика в комнатушке чуть больше кладовки. Посредством курительных смесей он раздвигал стены до размеров царских палат. Окончив университет, Кирюша вернулся в Нивагальск, но из-за прежних приводов в полицию не мог устроиться на работу. Помотавшись, его прибило к панасовским берегам, где за помощь в создании сайта, ему предложили ночлег. Попутно Шляпкин ремонтировал компьютерную технику, на вырученные деньги заказывал спайсы в интернете.