Свободная любовь
Шрифт:
– Сережа, ты написал однажды письмо Горбачеву – о чем?
– Это было не письмо, а телеграмма. Но длинная, как письмо. О том, что меня притесняют, я борюсь за новую перестроечную жизнь, а меня притесняют. Какие-то долбаки в Ялте не пускали снимать. «Ассу», кстати. И послали. Я говорю: вот последнее вы зря сделали, вот с этим я буду бороться как гражданин и участник перестроечного процесса. И пошел бороться на почту. Маляву решил написать, большую маляву Горбачеву. Они говорят: нет-нет, нельзя, у нас не принято. Я показал им какую-то ксиву. Они приняли. Но самое смешное, уже потом мне Михаил Сергеевич рассказывал, он собирался уезжать с работы, и ему для веселья дали мою
– А Путину с Медведевым ничего не писал?
– Нет.
– А в какие отношения с ними вступал?
– В хорошие. Они мне письма пишут. Вот я получил сейчас письмо, смотри: президент страны объявил мне благодарность за долгую работу в кинематографии.
– Просто так или в связи с юбилеем?
– Поскольку юбилея еще нет, а заранее нехорошо поздравлять, думаю, что просто так. Очень трогательно и приятно.
– Тема власти как существует в твоей жизни?
– Никогда в жизни у меня никаких взаимоотношений с властью не было. Они никогда даже не пытались меня слушать. Они слышали, что я вроде культовый, поэтому приветливо здороваются. Но чтобы выслушали от меня хоть какой-то совет, этого не было. Да это и не мое дело. Я снимал фильм «Чужая Белая и Рябой» по гениальной повести Ряховского. Просто великий писатель – Борис Ряховский. Никому он сейчас неинтересен, другие величия в моде и в цене. Он написал: никто не имеет возможности отобрать у меня право быть порядочным человеком. И я говорю: никто не имеет возможности у режиссера отобрать его право быть художником до мелочей. Вот и все.
– Сережа, ты себе устроил потрясающий набор подарков к 65-летию – три фильма: «Асса-2», «Анна Каренина» и «Одноклассники». Что за жанр для последней картины ты придумал: «слабоумное кино»?
– Это прокатчики попросили определить, мелодрама или что. Я стал мучительно думать. Героиня учится на странных литературных курсах драмы и комедии. Ее спрашивают: одновременно? И у меня одновременно и драма, и комедия. Я не могу понять собственного ощущения от окружающей действительности. Что это: драма или комедия? А истоки идут от замечательного сценариста и режиссера Геннадия Федоровича Шпаликова. Он дико не любил умных разговоров. У него цыпки вылезали на руках от этого. А я, к тому же, еще учился у Ромма, который считается отцом интеллектуального кино, и мне хотелось поговорить об интеллектуальном. Гена на все серьезные вопросы о жизни отвечал: смешно. Это была высшая оценка. Тень Гены Шпаликова витает над «Одноклассниками». И когда я подумал, что у меня получилось, я понял, что самое правильное определение жанра – Слабо Умное Кино.
– И таким образом выбил козыри из рук недоброжелателей, которые могли бы сказать, что ты впал в маразм. А ты уже готов: да вот, сделал Слабо Умное Кино.
– Но в три слова. И с больших букв.
– А кто такая Соня Карпунина? Твоя ученица?
– Это высоко сказано. Она двоечница чья-то. Я ее на курс не брал. Сама пришла. Есть такое порочное понятие «кастинг». Собирается в каком-то темном месте половина Москвы и поочередно встает перед камерами. А в результате кого-то можно выбрать на роль. Этого я не понимаю вообще. У меня весь кастинг заключается в том, что если я делаю что-то правильное, они как бы сами материализуются из воздуха. Был просто воздух – и получилось.
– ИТаняДрубич
– Абсолютно. Пришла на третий или второй день немыслимого кастинга для «Сто дней после детства». И не понравилась мне. Для приличия спросил: девочка, ты хочешь сниматься в кино? Она говорит: нет. Меня это возмутило. Все хотят, а она не хочет! Она говорит: я не хочу сниматься в кино, потому что я уже снималась. Я: где? Она: я снималась в кино «Пятнадцатая весна» у Инны Туманян. А это очень хороший режиссер. Я: чего ты там играла? Она: играла главную роль. Я: а почему не хочешь сниматься в кино? Она: потому что мне не понравилось.
– А зачем пришла?
– А ее притащили силой. Волокли просто! У меня идея была: найти молодую Ирину Купченко. Я сбил все ноги, измучил людей – не нашел. В конце концов, материализовавшаяся из воздуха Таня абсолютно вытеснила из моего сознания молодую Купченко, и на довольно долгое время.
– А как материализовалась Карпунина?
– Тоже из воздуха. Мы с Валерием Давыдовичем Рубин-чиком ведем мастерскую во ВГИКе. У нас очень вольная дисциплина. Дверь открыта, хочешь – заходи. Она зашла. И через какое-то время я заметил, что на занятиях сидит совершенно неведомый мне человек…
– Я тебя на секунду прерву чтобы объяснить интригу: Соня Карпунина – девочка, которая написала сценарий, который не понравился Соловьеву…
– Понравился!
– …тем не менее Соловьев предложил, что сценарий будет писать он, а она будет играть главную роль. Фантастическая история!
– Она еще более фантастична, чем ты ее излагаешь. Через полгода примерно мы решили выяснить, кто она. Я пришел и говорю: а вы кто? Она: да я никто, конь в пальто…
– Как она выглядит? Я еще не видела кино…
– Очень хорошенькая. Может, это и сыграло серьезную роль в ее дальнейшей судьбе. В общем, она училась в Кембридже на экономическом и сбежала, чтобы попасть во ВГИК. Ей 22 или 23. Я говорю: к следующему разу напиши 10 страничек чего-нибудь такого, что ты знаешь, а я не знаю, потому что все остальное мне читать неинтересно. Через неделю, вздыхая, она дала мне какие-то скомканные странички. Я: чего это? Она: это то, чего вы не знаете, а я знаю. Я почитал. Мне жутко понравилось. Как ни странно, своим традиционализмом. Там была история сюрреалистического суицида. А я думаю: где-то я что-то… И вспомнил. В моем «Спасателе»! Опять-таки Гена Шпаликов. Сценарий мы начинали писать с Геной Шпаликовым. Мне так понравилось это странное суицидное родство через тридцать лет… Говорю: давай снимай эту картину, хорошая будет картина. Обучил, как надо снимать. Очень краткий курс молодого бойца. Через неделю пришла: нет, я буду снимать совершенно по-другому. Я понял, что она угробит собственную удачу. И сказал: давай я у тебя эти странички заберу. С какой целью, я не знал. У меня ни планов, ни копейки денег. Но сказал, что сниму сам, а ей предложил написать что-нибудь другое. Она: как, почему, я уже и оператора нашла…
– Ты вампир. Используешь служебное положение в личных целях?
– Чистый вурдалак! Я хожу во ВГИК исключительно с вурдалачьими целями.
– У тебя уже была похожая история, когда ты нашел двадцатилетнего Сережу Ливнева, который написал сценарий о двадцатилетних, и ты снял фильм «Асса»…
– Я все время вурдалачил.
– Почему тебе нравятся люди моложе тебя?
– Я не хочу тебя обидеть, Оля, но разговаривать с ними мне значительно проще и интереснее, нежели с людьми моего поколения.