Сводные... Запрет на любовь...
Шрифт:
– Это не его футболка, придурок! – закатывает глаза, тяжело вздыхая. – Я ее на распродаже купила. В шкафу еще штук пять таких же валяется, запечатанных. Мне в них просто удобно, Яр!
– Вернешься в универ к следующему семестру! – предупреждаю, скрещивая руки на груди.
– Нет! – кричит на меня, раздражаясь. – Ты просто не понимаешь!
– Так объясни!
– Я… – отводит взгляд в сторону, вновь затихая. – Я не знаю… Все как-то рассыпалось в мгновение… Мечты сгорели, отношения развалились и все,
Боится скандала? Ректор? Женат? Что, твою мать, у нее там произошло?
– Это не повод…
– Я перегорела, Яр! – кричит, перебивая. – Поняла, что не мое и сбежала, пока хватило храбрости это сделать. Всю жизнь делаю вид, что со всем справлюсь… с учебой, людьми вокруг, отношениями, работой... Не хочу больше так. Могу хотя бы дома побыть собой?! С людьми, которых я знаю!
Конечно, можешь! И даже больше, но не из-за какого-то мудака, а потому что сама так решила. Взвесила, разобралась, осознала…
Раздраженно принимаюсь за уборку, пока не наговорил ей лишнего.
Не верю. Ни единому ее слову не верю, и она это прекрасно знает, закапываясь во вранье все глубже.
Делаем вид, что оба слишком заняты, чтобы продолжать спор, зная заранее, что ничем хорошим он не закончится.
Мелкая отправляет сырники в духовку и заваривает кофе, пока я расставляю столовые приборы.
Отпираем обезумевшую от возмущения кошку.
Ругается на нас, громко мяукая и постепенно разряжая обстановку между нами.
Добираемся все же до завтрака, все так же практически не разговаривая друг с другом.
Вкусно безумно, и я проглатываю все до последнего кусочка, в отличии от Стаси. Она к еде практически не притрагивается. Пьет только кофе.
– Тебя дома предыдущие сутки не кормили? – смотрит на меня настороженно, повторно добавляя в крохотные керамические креманки варенье, мед и сгущенку.
– Мамина еда закончилась, – пожимаю плечами, попрошайничая добавки. – И в холодильнике окончательно мышь повесилась.
Докладывает мне в тарелку еще несколько сырников. Следит за каждым моим движением, явно собираясь с духом и пытаясь что-то спросить.
– Яр, – решается наконец, и я зависаю с ложкой сметаны наперевес, глядя на нее вопросительно. – Ты какого числа улетаешь обратно?
Опускаю ложку вниз, чем тут же пользуется пушистое черное облако, слизывая все что там имеется и урча от удовольствия.
– А я тебе не говорил? – озадаченно смотрю на нее, автоматически почесывая Нами под подбородком. – Я остаюсь в городе…
– Зачем? – бледнеет, слыша мое заявление.
– Я так решил, – пожимаю плечами, откладывая облизанную кошкой ложку на стол. – И это не обсуждается, так же, как и твое возвращение на учебу.
– Яр, – опускает голову на руки, устало выдыхая.
– Не дрейфь, мелочь,
Глава 14. Стася.
– Что ты сделала? – хохочет Дашка, подрываясь с прорезиненного коврика.
– Глухая что ли? – тяжело вздыхаю, не обращая внимания на ее вопли. Глаза закрыты… Вдох… Выдох… У меня сейчас есть дело поважнее ее истерического гогота. Выкинуть Яра из головы. Но, судя по нашему разговору, у меня это плохо получается. – За шею грызанула… Господи, так стыдно было утром, ты себе представить не можешь.
– Почему? Могу! – она веселится так, что на нас начинают оглядываться люди. – Скажи спасибо, что осень, и последствия твоего пьяного дебоша можно хотя бы за воротником водолазки спрятать.
– Я ему мазь от синяков рассасывающую подогнала, – губы сами по себе растягиваются в улыбке. Когда там дети придут? Мне нужно срочно отвлечься, желательно на работу. – И вообще, с сегодняшнего дня у меня амнезия.
– У тебя каждый раз, как ты напьешься, амнезия!
– Михайловская, ты мне совсем не помогаешь, – поворачиваю к ней голову, наконец открывая глаза. – Оторвалась, блин, раз в полгода в клубе. Воспоминания теперь на всю жизнь останутся. Бесит!
– Зачем соврала, что Марку изменила? – недовольно отчитывает меня Дашка. Пьет воду, откладывая бутылку в сторону и поднимая меня за руку.
– Какая разница, кто кому изменил, если это все-равно произошло из-за меня?
Сидя упираемся друг о друга стопами. Вытягиваю ее по максимуму на себя.
– Разница есть, – ворчит девушка в пол. – Твой бывший козел, при любом раскладе. И судя по тому, что он приезжал к тебе уже дважды… Не думаю, что Яр обрадуется, увидев его рядом с тобой.
– Не нагнетай, – отмахиваюсь, растягивая мышцы спины через боковые скручивания. – Не приедет больше. У него девушка появилась.
– Следишь за ним? – хмыкает со счастливой улыбкой Дашка. – Моя школа! Одобряю…
– Больно надо, – фыркаю, раздраженно зыркая на нее исподлобья. – Подписана на девочку с нашего потока. Видела на ее страничке сторис с какой-то вечеринки. Там был Марк и какая-то светловолосая первокурсница. Чуть не сожрали друг друга на видео... Никаких запятых и многоточий между нами. Расстались окончательно и бесповоротно.
– Это не значит, что они встречаются, – аргументирует тут же Даша. – Может они того, по пьяни… Ты вон тоже «братца» покусала, явно не от горячей любви между вами.