Священная земля

Тертлдав Гарри

empty-line/>

“А ты бы хотел? Я не знал, что тебя это волнует”. Соклей захлопал ресницами. Менедем рассмеялся. Но Соклей не собирался отступать от своей цели. “Мы говорили об этом с конца прошлого лета. Ты знал, что я собираюсь это сделать”.

“Да, но чем больше я думаю о том, что это значит, тем меньше мне это нравится”, - ответил Менедем. Соклей начал злиться. Однако, прежде чем он успел что-либо сказать, Менедем продолжил: “Почему бы тебе не взять с собой четырех или пять моряков? Бандиты дважды подумали бы, прежде чем беспокоить банду вооруженных людей”.

“Я

не хочу...” Соклей осекся. Это была не самая худшая идея, которую он когда-либо слышал. Однако он все еще испытывал трудности с этим. “Они говорят только по-гречески. Мне пришлось бы все время переводить для них. И, поскольку моряки - это те, кем они являются на берегу, они хотели бы проводить свое время, разливая вино и укладывая женщин в постель, а не путешествуя и торгуясь ”.

“О, я думаю, что, если бы один из них нашел хорошенькую девушку, он захотел бы поторговаться”, - невинно сказал Менедем. Соклей скорчил ужасную гримасу. Ухмыльнувшись, его кузен продолжил: “Я бы предпочел увидеть, что ты вернешься целым и невредимым, даже если бы тебе пришлось присматривать за своей охраной, пока тебя не было”.

“Нам также нужно было бы выплатить им премию, чтобы отвлечь их от таверн и борделей в любых городах, через которые мы проходим”, - сказал Соклей.

“Может быть, мы могли бы сделать так, чтобы это выплачивалось впоследствии, за хорошее поведение”, - сказал Менедем.

“Возможно”. Соклей не был убежден. “И, возможно, никто из них не захотел бы поехать ради премии, которую он, возможно, не заработает. Кроме того, кто сказал, что я хочу играть роль няньки при команде мужчин, которые не хотят быть со мной? И как я могу узнать что-нибудь о сельской местности и ее истории, если я играю роль няньки?”

Менедем обвиняюще ткнул в него пальцем. “Вот твоя настоящая причина!” - воскликнул он. “Ты совершаешь эту прогулку не только ради бальзама. Ты хочешь понаблюдать за этими иудаями и посмотреть, что ты сможешь узнать об их забавных обычаях ”.

“Ну, а что, если я пойду?” Сказал Соклей. Геродоту удавалось путешествовать ради путешествий, или так казалось из его истории. Соклей хотел бы сделать то же самое, но не тут-то было. “Пока я приношу бальзам, как ты можешь жаловаться на то, что я еще делаю?”

“Как? Проще простого. Ты никогда не упускаешь случая пожаловаться, когда я нахожу какую-нибудь скучающую хорошенькую жену, чей муж не дает ей достаточно того, чего она жаждет”.

Несправедливость этого чуть не задушила Соклея. “Ложь с женами других мужчин - особенно с женами наших клиентов - вредна для бизнеса, и это может привести к твоей гибели. Вспомни Галикарнас. Вспомни Тараса”.

“Быть ограбленным и убитым из-за того, что ты достаточно глуп, чтобы путешествовать в одиночку, тоже плохо для бизнеса”, - парировал Менедем. “И это также может привести к твоей смерти. И это далеко не так весело, как трахаться. Либо ты берешь эскорт, либо не едешь в Энгеди ”.

Соклей сверкнул глазами. “Я

заключу с тобой сделку. Я возьму с собой эскорт, если ты поклянешься не прелюбодействовать в этот парусный сезон. Если твое копье станет слишком жестким, чтобы нести его, иди в бордель и купи себе облегчение ”.

“В борделе все по-другому, и ты это знаешь”, - сказал Менедем. “Девушки там должны дать тебе то, о чем ты просишь, хотят они этого или нет - и в большинстве случаев они этого не делают. Но нет ничего похотливее, чем жена, без которой слишком долго обходились, и ты знаешь, что веселее, когда женщина тоже получает удовольствие ”.

“Мне было бы веселее отправиться в Энгеди одному”, - ответил Соклей.

“Пока первая стрела не попала тебе в ребра, ты бы так и делал”.

“Ты тоже пользуешься этим шансом в своих играх. Ты просишь меня от чего-то отказаться, но сам не сделаешь того же. Где в этом справедливость?”

“Клянусь Зевсом, я капитан”, - сказал Менедем.

“Но ты сам не Зевс, даже если ты клянешься им, и ты также не тиран”, - ответил Соклей. “Мы заключили сделку, или нет? Может быть, я сам просто останусь на побережье и порадую ворон тем, что получу лучшую цену на бальзам в Энгеди ”.

“Что? Это мятеж!” Менедем пронзительно закричал. “Мы отправились на восток, чтобы купить бальзам. Ты выучил этот ужасный язык, на котором они говорят, чтобы мы могли купить бальзам. И теперь ты говоришь, что не пойдешь туда, где он есть?”

“Только не с отрядом неуклюжих, галдящих матросов, если только ты не дашь мне что-нибудь взамен”, - сказал Соклей. “Это не мятеж, моя дорогая - это торг. Ты хочешь сказать, что не можешь держаться подальше от чужих жен, пока я не вернусь из Энгеди? Что же ты за слабак, если это так?”

“О, хорошо!” Менедем пнул землю, отчего камешек закружился. “Хорошо. Ты пойдешь со стражниками, а я буду бороться с прелюбодеянием, пока ты не вернешься. Какую клятву ты хочешь, чтобы я принес?” Он поднял руку. “Подожди! Я знаю! Но сначала нам нужно немного вина”. На оживленной агоре Саламина купить что-нибудь было делом одного момента. “Хорошо. Вот: ‘Исполняя все это, позволь мне испить из этого источника’. Он отпил вина и передал его Соклеосу, который сделал то же самое. Менедем закончил: “Но если я разобью ее, пусть чаша будет полна воды", - Теперь ты повторяешь это за мной”.

Соклей дал. Затем он сказал: “Это хорошая клятва. Но почему ты использовал там причастие женского рода?- Я имею в виду ’исполнение этих желаний’”.

Его кузен ухмыльнулся. “Это конец клятвы, которую дали Лисистрат и другие женщины в комедии Аристофана, - клятвы не позволять своим мужьям овладевать ими, пока они не закончат Пелопоннесскую войну. Это подходит сюда, не так ли?”

Смеясь, Соклей склонил голову. “Лучше и быть не могло, моя дорогая. Не допить ли нам сейчас вино?” Они сделали это и вернули кубок маленькому тощему эллину, который продал им вино.