Святочный сон
Шрифт:
– Душа моя, Сашенька опять больна, - начал он не без раздражения.
– Ты бы поговорила с ней, мне она не открывается.
– Непременно, я давно собираюсь...
– Мне весьма не нравится ее самочувствие. Сделай милость, вызнай, что за капризы на сей раз у нашей чудесницы.
Соне не понравилась пренебрежительность в речах Владимира, она тотчас кинулась на защиту Сашеньки.
– Володя, ты несправедлив. Мы оба знаем, что Сашенька никогда не прикидывается, это вовсе не в ее характере. Я непременно поговорю с ней, теперь же!
Она
Сашенька лежала в полутьме на кисее кружевных подушек, и при этом слабом свете ночника можно было увидеть, как она бледна. Сердце Сони дрогнуло от жалости. Как же она эгоистична и жестокосердна, что до сих пор не нашла времени навестить страждущую! Соне сделалось нестерпимо стыдно за себя.
– Сонечка, как хорошо, что ты пришла!
– слабо пролепетала Сашенька и тотчас залилась слезами.
– Душенька, отчего ты плачешь?
– страдая, спросила Соня, сама готовая расплакаться.
– Поди, сядь ко мне, - попросила Сашенька.
Соня присела рядом с ней и взяла ее холодные руки в свои.
– Что с тобой, Александрин? Что беспокоит тебя? Что болит?
– Все, все ... плохо...
– прерывающимся голосом ответила больная.
– Владимир сух, холоден. Только с Биби проводит все время. Его не заботит мое самочувствие, тогда как раньше трепетал при каждом моем покашливании или тяжелом вздохе!
– Она вновь расплакалась.
Соня поморгала, отгоняя набегающие слезы жалости, и, силясь не расплакаться, взялась утешать несчастную женщину.
– Помилуй, Сашенька, он просто ревнует, поверь мне! Я знаю его: Владимир, верно, уязвлен чем-то, отсюда это желание сделать тебе больно. Биби? О, не стоит твоих слез, верь мне, душенька. Неужто ты не видишь, что это игра?
– Но за что? Зачем?
– плакала Сашенька.
– О, он так равнодушен, зол! Что сделала я ему?
Соня несколько замялась, но все же ответила:
– Это все Дюваль. Именно с его появлением, вспомни, душенька, начались всякие недомолвки и недовольство Владимира. Не так ли? Биби вовсе ни при чем, она под горячую руку попала.
Сашенька перестала плакать и несколько задумалась.
– Следует ли отказать мсье Дювалю от места?
– спросила она неуверенно.
Пришел черед Соне задуматься. Чего проще согласиться с этим разумным решением, но...
– Дорогая, Миша так привязан к учителю. К тому же мсье Дюваль безупречен как воспитатель, ты сама это знаешь. Под каким предлогом мы откажем ему?
– Да, ты права. Мишу с ним не узнать. Учитель влияет на него вполне благотворно. Скажи, Соня ведь мсье Дюваль отдается своему занятию с удовольствием?
– Да, - вздохнула Соня.
– Каким кавалергардом нарядил Мишу, любо-дорого! И все на свои средства!
– Вот видишь...
– прошептала Сашенька, и в голосе ее Соне послышалось облегчение.
Да и сама она теперь не могла
– Но как же Владимир?
– жалобно пролепетала Сашенька.
– Я не вынесу более его равнодушия! Не прогонять же Биби, она так несчастна!
– Воля твоя, но позволь теперь не согласиться!
– возразила Соня.
– Что за беда, если Биби наймет себе другую квартиру, как она, помнится, намеревалась?
– Но как?
– терялась Мартынова.
– Как я скажу ей об этом? Мне бы не хотелось, Соня, лишаться подруги. Она непременно надуется на меня, и все наши планы рухнут.
– Какие такие планы, когда ты лежишь больная который день уже?
– удивилась ее собеседница.
– Но балы, вечера, гулянья? Я и так уже пропустила сколько всего! Нет, отказать Биби я не в силах!
– Тогда терпи, душа моя. Не вижу, как можно еще воздействовать на Владимира и вернуть его к прежнему!
– Соня была непреклонна.
Прекрасные глаза Сашеньки вновь наполнились слезами. Она схватила Соню за руку и жарко зашептала:
– О нет, я не вынесу! Соня, душенька, послушай. Я не знаю наверное, но кажется, я ... беременна...
– Нет, мадемуазель! Это несносно, вы не слушаете меня! Где вы блуждаете в своих мыслях?
– возмущался мсье Бодри.
– Все. Я умываю руки. Дети непременно перещеголяют вас в танце.
Лиза и Катя хихикнули, но тотчас сделались серьезными под хмурым взглядом Сони. Когда учитель танцев удалился с поджатыми губами и обиженным лицом, Миша взялся утешать тетушку:
– Это ничего, Соня. Мы с тобой еще порепетируем, и все получится!
Воспитательница растроганно чмокнула Мишу в макушку:
– Спасибо, мой ангел. Мсье Бодри прав, мои танцы никуда не годятся. Ох, не до того мне сейчас.
Помимо всяких хозяйственных забот Соню одолевали тревоги, связанные с новостью, которую ей довелось узнать от Сашеньки. Молодая особа отправила детей умываться к обеду, а сама закрылась в своей комнате. Дюваля в доме не было. Он все чаще уходил по своим делам, насколько позволяли занятия с Мишей. После несостоявшегося объяснения француз заметно отдалился от Сони, она это болезненно ощущала. Давеча за завтраком (Сашенька по-прежнему не выходила к столу, а дети уже позавтракали) Владимир обратил внимание на отсутствие учителя.
– Не загулял ли наш Дюваль? Не нравится мне это.
Когда как его никто не поддержал, Мартынов сам себе пообещал:
– Сегодня же справлюсь у князя Горского об его протеже!
Биби тревожно встрепенулась:
– Вы представлены князю? Но как?
Соня внимательно прислушивалась к происходящему, и отметила беспокойную дрожь в голосе дамы.
– Нет покуда. Он ускользает от меня с ловкостью невидимки. Однако я был у него на квартире и оставил визитную карточку. Право, князь не спешит отрекомендоваться.