Святой грешник
Шрифт:
Он просунул руку Карен себе под футболку, медленно провел вниз по груди.
— Мы так давно не занимались любовью. Вернись ко мне, принцесса. — Его голос был низким до хрипоты, а слова были куда более искренними, чем ему хотелось бы. — Мне больно, детка.
Кто ты? Разве я тебя знаю? Почему я тебя не помню?
Даже не глядя на монитор, Нико видел, что Карен слушает и реагирует на его слова.
Ей нравилось, когда он говорил с ней о страсти и о желании, но она все еще не приходила в себя. Время идет,
— В городе объявился репортер. Он ищет тебя. Он уже был в библиотеке.
Сердце Карен, замерев на мгновение, бешено застучало.
— Не бойся. Он не знает, где ты. Правда, рано или поздно он все равно найдет тебя. Пока ты без сознания, я не могу увезти тебя отсюда.
Увезти меня? Ты не должен этого делать! Я не хочу, чтобы и ты пострадал вместе со мной. Садись на коня и скачи, уезжай. Скорее!
— Мы должны успеть до его прихода, Карен. Но мне не позволят забрать тебя с собой, пока ты не очнешься. Открывай глаза, крошка. Вернись же к своему цыгану.
— …Цыгану?
С минуту он молча смотрел на нее. Она действительно открыла глаза, заговорила. Все-таки получилось! Карен пришла в себя! Мак может гордиться им.
— Кто ты? — произнесла она слабо.
— Твой ангел-хранитель. — Он обнял ее и прижал к груди. — Верь мне, милая, я вытащу тебя отсюда.
Она снова закрыла глаза.
— Нет. Мне нельзя возвращаться.
Он терял ее. Состояние Карен было еще слишком нестабильно, она снова могла впасть в кому.
— Не волнуйся. Я никому не позволю причинить тебе вред.
Карен медленно приподняла налитую свинцом голову с груди Нико и, тяжело вздохнув, снова открыла глаза.
— Ты цыган из моего сна, — проговорила она нетвердо, щурясь от яркого света. — Но в жизни ты еще красивее.
Нико рассмеялся.
— Я? Красивый?
Красивый, сильный, словно выточенный из камня, мужественный. Твои глаза… Они пронзают меня насквозь.
— Кто ты?
С того самого мгновения, как она открыла глаза, Нико понял, что пропал. Неподвижные и пустые, ее глаза напоминали черно-белые картины Моне [1] . Но теперь, живые и умоляющие, они смотрели ему прямо в душу.
Опасность и страсть вступили в союз. Сердце Нико было не из камня, к тому же он должен был отвечать за свои слова. Он защитит ее, как и обещал.
Уже ради одного взгляда ее доверчивых, испуганных голубых глаз он был готов на все. Нико с нежностью смотрел на ее серебристые, рассыпавшиеся по плечам локоны. Она что-то спросила? Он с трудом вернулся к реальности. Да, она спросила, кто он.
1
Моне, Клод (1840–1926) — французский живописец. ( Здесь
— Я Нико, и я ждал тебя всю свою жизнь, — ответил он и понял, что говорит правду.
Она тихо вздохнула. Застонав, уронила голову ему на грудь.
— Не надо, не надо, — прошептала она одними губами. — Ты причиняешь мне боль.
Он опустил ее на подушку.
— Что у тебя болит? Голова?
— Нет.
Ему пришлось наклониться прямо к ее губам, чтобы расслышать ответ.
— Сердце. У меня болит сердце, — она открыто взглянула на него.
Густые черные волосы, точеное лицо с волевым подбородком. Он был олицетворенная мужественность. Такого мужчину невозможно забыть.
Цыган, что снился ей, казался всего лишь тенью Нико.
Она вздрогнула, но не от холода. В ее груди зажегся огонь. Теперь она поняла: это тот, о ком она мечтала во сне, и он пришел спасти ее.
Тут дверь приоткрылась, и в палату заглянула дежурная медсестра.
— К мисс Миллер пришел посетитель, — обратилась она к Нико, перевела взгляд на Карен и удивленно воскликнула: — Она пришла в себя!
— Более или менее. Кто хочет ее видеть?
— Я не знаю, как его зовут. Он назвался родственником из Миннесоты. Только сегодня он узнал, где она, и хотел бы сейчас навестить ее.
— Нет! — в панике прошептала Карен, пытаясь встать с кровати.
— Эй, только не волнуйся, — умолял Нико, видя, как она нервничает. — Ты еще не в состоянии сама подняться и уйти.
— Но я должна.
«Родственник из Миннесоты. Он ей такой же родственник, как я — балерина. Без сомнения, это репортер, — лихорадочно размышлял Нико. — Однажды ей удалось скрыться от него, но он снова нашел ее. Нельзя допустить их встречи. От одного лишь его голоса Карен бросилась прямо под колеса машины. Что же произойдет, когда она его увидит?
— Прямо не верится, что она пришла в себя, — бормотала пораженная медсестра. — Бывает же такое!
— Отсоедините ее от приборов, пока я поищу кресло-каталку.
— Доктор, но я не имею права делать это без соответствующих распоряжений.
— Так я приказываю вам. Быстрее!
Медсестра все еще колебалась.
— А что я скажу посетителю?
— Скажете, что мы пошли погулять. Пусть придет в другой раз.
— Но ей еще нельзя выходить на улицу. Она ведь пять дней была без сознания.
— Да, но теперь она пришла в себя и хочет погулять. А мы ведь этого и добивались, разве нет? — терпеливо возразил Нико. — Найдите кресло-каталку!
— Хорошо-хорошо. В конце концов, тринадцатого числа, да еще в пятницу, и не такое может случиться!
Когда медсестра ушла, Карен обернулась к Нико. В ее глазах был испуг.
— Меня не должны найти. Кто бы ты ни был, ты должен увезти меня отсюда, — умоляла она. — Скорее!
— Но медсестра права. Ты даже идти не сможешь. Ты ведь пять дней пролежала в коме.