Сыны Дуба

Волвертон Дэйв

Стребен вытянул шею и снова посмотрел на Сталкера, словно ища разрешения продолжить атаку.

Сталкер шагнул вперед, и пока его люди удерживали Стребена, Сталкер нанес племяннику тяжелый удар в живот.

В отличие от Фаллиона, Стребену не удалось сдержать завтрак.

— Послушай меня, — сказал Сталкер. Я знаю тебя. Ты подлец, который подходит к мужчинам сзади и перерезает им глотки. Но я не хочу этого от тебя здесь. Этот мальчик под моей защитой. Понятно?

Стребен

ухмыльнулся настолько яростно, что Сталкер не удержался. Он стряхнул ухмылку с лица племянника.

Остаток дня Стребен провел, протирая палубу.

20

КУРИЛЬЩИК

Я служу высшей Силе, но не всегда понимаю ее волю. У меня достаточно веры в него, и мне не нужно знать его волю.

— Волшебник Бинесман

Весь день Фаллион следил за горизонтом позади, мельком замечая черный корабль. Он терял позиции, но продолжал следовать.

Он знал, что беспокойство по этому поводу сведет Фаллиона с ума. Ему приходилось быть занятым. Он мог утомлять себя по несколько часов в день тренировками с оружием, но ему нужно было что-то большее.

Пока он и Рианна бродили по кораблю, они случайно увидели капитана Сталкера, выходящего из своей каюты, и Фаллион мельком заглянул внутрь. Это место напоминало свинарник: бумаги сложены стопками и рассыпались по его маленькому столу, рассыпались на пол, товары в коробках ждали, чтобы их уложили, полы не мыли месяцами.

Фаллион позволил капитану закрыть дверь, затем глубоко поклонился и сказал: Сэр, я хотел выразить благодарность за вашу помощь сегодня днем, за то, что вы удержали этого человека.

— Мой племянник Стребен?
– сказал капитан с лукавой улыбкой. Никаких благодарностей не нужно. Е — осел, а задниц нужно хлестать. Я прослежу, чтобы он оставался в очереди.

— Сэр, — сказал Фаллион, — я хотел бы узнать, могу ли я быть вашим юнгой, приносить вещи, убирать в вашей комнате. Капитан отступил, колеблясь, и Фаллион быстро предложил: Я не хочу никакой оплаты только я хотел бы научиться управлять кораблем, ориентироваться.

— Ты знаешь свои цифры?

— Некоторые, — сказал Фэллион, не желая хвастаться. Я умею умножать и делить. Правда заключалась в том, что мастер очага Ваггит учил его геометрии настолько, что он мог рассчитать, насколько далеко осадная машина сможет швырнуть свой полезный груз. Как только вы научитесь триангулировать, вам не потребуется много времени, чтобы научиться ориентироваться.

Сталкер задумчиво улыбнулся, хотя Фэллион едва мог разглядеть блеск зубов под его черными усами. Вы обдумываете жизнь на море? он спросил. Но втайне он думал, как отпугнуть мальчика. Это было достойное предложение, и обычно он бы его рассмотрел. Но у него было слишком много тайн, чтобы их скрывать.

— Возможно, — сказал Фэллион. На самом деле он не хотел жизни

в море, но думал, что когда-нибудь ему придется научиться управлять военно-морским флотом. Меня это интригует.

Сталкер знал, что детей возраста Фаллиона легко заинтриговать. Их можно было заинтриговать, вытащив начинку из тряпичной куклы или почистив морковь.

— Щедрое предложение, парень, — сказал капитан. Дай мне подумать об этом день или два

Сталкер не собирался позволять Фэллиону работать в своей каюте. И все же он неохотно обнаружил, что настолько восхищается мальчиком, что хочет легко его подвести.

Они пожелали спокойной ночи и разошлись каждый своей дорогой.

Рианна взяла на себя инициативу, двигаясь медленно и нерешительно. Фэллион держалась рядом, на случай, если она споткнется. Ее раны быстро заживали, по крайней мере, на поверхности, но по боли она могла сказать, насколько глубоки они.

Возможно, я никогда не исцелюсь, поняла она. Она слышала, как целители шептались с Боренсоном после операции. Они сказали, что у нее, вероятно, никогда не будет детей.

В ее возрасте это не казалось большой потерей.

Но боль оказалась глубже. Ужас случившегося останется с ней навсегда.

Поэтому она действовала осторожно, выздоравливая.

Феррин Хамфри проснулся от дневного сна, и с приближением вечера он пробрался вперед со своим маленьким копьем, заглядывая за бочки, осматривая укромные уголки, ища крыс или мышей, чтобы поесть, или собрать сокровища.

Пока они перемещались по кораблю, Рианна заметила, что Стребен постоянно смотрел на Фаллиона, сердито, и они не могли избежать его. Юноша стоял на коленях, протирая палубу, и детям приходилось проходить мимо него при каждом обходе корабля.

Что еще хуже, Хамфри привлекала тряпка, которой Стребен обычно мылся, и каждый раз, когда они приближались, Хамфри прыгал на тряпку и шипел, игриво тыкая в нее копьем, уверенный, что Стребен вытирает палубу в поисках феррина. развлечение.

И несколько раз, когда Фаллион приближался, Стребен оглядывался по сторонам, чтобы убедиться, что никто из взрослых не видит, а затем тихо шипел сквозь зубы, словно предупреждая Фаллиона прекратить ходить по его палубе.

Фэллион пытался игнорировать его. Больше он ничего не мог сделать. Они месяцами жили на одном корабле, питаясь на одной и той же камбузе.

И все же Рианна инстинктивно знала, что опасно враждовать с таким человеком, как Стребен. Она хватала Фаллиона за руку и держала ее всякий раз, когда он подходил слишком близко, пытаясь отогнать его. Однажды она предупредила его: Не приближайся к нему. Он бы убил тебя, если бы мог.

— Я так не думаю, — сказал Фэллион. Он знает, что произойдет.